Я в упор посмотрела на маму, посылая ей самый негодующий взгляд.
— Да, были времена, совсем дети, сколько нам тогда было? — спросила я у Дамида, надеясь, что мама больше ничего не скажет.
— Тебе четырнадцать, мне семнадцать, примерно за два месяца, как проснулся мой дракон. — с грустью улыбнулся он.
— Что же случилось дальше? — от зловещего тона Дэймонда по спине пробежали мурашки.
— Мой дракон проснулся, и к сожалению наши драконы по определению не смогли бы сосуществовать вместе.
— Почему?
— Они были одного пола — проговорил Дамид совсем убитым голосом. Тогда мы очень сильно переживали наше расставание. Нашел ли он пару потом? Или не успел и его убили? Я сама не заметила, как грусть напала на меня.
— Зато сейчас нет ни каких преград, Дамид ты мне всегда нравился, и я бы с радостью принял тебя в лоно нашей семьи. — проговорил отец. Мою грусть снесло так же быстро, как сносит огненный торнадо все живое. ну нееет, это уже не дрова, а целое горючее для ректора. Я со страхом подняла глаза и увидела там то чего так боялась. Тьма легкой дымкой окружила руки Дэймонда. Нужно что-то сделать, как-то его успокоить. Богиня, ну что же он какой чувствительный то?
— Господин Нэргиз, кажется Вы хотели связаться с Рафом. — обратилась я к ректору, заставляя посмотреть его на меня, а не на Дамида. Парень не выглядел напуганным, но был готов увернуться в любой момент. — отец, птицы здесь тоже есть?
— Да — спокойно сказал отец, вся веселость ушла из его голоса. Кажется, он и мама осознали, что не нужно сейчас продолжать провокации. Но все же в мамином взгляде я заметила искру удовлетворенности. Этого она и добивалась? Что бы ректор приревновал?
— Пойдемте, господин ректор — встав со своего места, я посмотрела на Дэймонда. Тот оставался неподвижным, тогда я взяла его ладонь в свою, тьма тут же попыталась атаковать меня, но я лишь пропустила её через себя не давая задеть и с силой дернула мужчину на себя. Посмотрев на меня полными глазами тьмы, он все же встал и пошел за мной, все так же крепко держа меня за руку.
Глава 34
Мы молча шли до башни в которой находились все магические птицы, к счастью в ней никого не оказалось. В одной части башни находился стол, стул и принадлежности для писем, в другой огороженной магическим барьером находились птицы. Я закрыла за нами дверь и накинулась на мужчину.
— Ты что творишь? — зашипела я на ректора. Пока мы шли он успел взять себя и тьму под контроль. — а что если бы ты напал на него?
— Так переживаешь за своего возлюбленного? — прорычал он и не думая скрывать того что чувствует.
— Ты же сам предложил поискать мне помоложе, так чего теперь злишься? — ткнула я мужчину в грудь, не замечая, как сама же начала распаляться.
— Так ты сначала определись с кем ты хочешь быть, а то сначала мой сын, потом Ланьяк, а теперь ещё и целитель. Ооо…кажется Раф не пройдет дальнейший отбор, немного выбивается из идеалов принцессы, последние двое же целители. — не сбавлял оборотов ректор, чем заводил меня еще сильнее.
— Дорогой ректор, как я могу определиться, даже когда такой взрослый мужчина не может сделать этого сам? Для поцелуев и ревности я достаточно для Вас взрослая, а вот для чего-то большего подавайте Вам Вендаю! — остатками здравого смысла я понимала всю глупость нашего разговора, но остановиться из нас никто не мог. Мы как сжатые пружинки, которых больше ничего не сдерживало.
— При чем здесь Вендая и как ты вообще о ней узнала? — мои глаза застелила пелена. Ооо…не стоило тебе говорить это.
— Нечего её имя по ночам говорить, глядишь бы и не узнала! — перешла я на крик.
— Ты не можешь меня ревновать к ней. — более спокойно проговорил ректор.
— То есть тебе можно ревновать к Дамиду до потери контроля тьмы, а я не могу к тому чьему имени ты шепчешь по ночам? — не успокаивалась я. Но кажется ректор, который только забыл о целителе, резко о нем вспомнил.
— Я не ревную! — рявкнул он.
— Да? Тогда я что-то неправильно поняла, пожалуй, я тогда пойду, как никак десять лет с ним не виделись, нужно наверстать упущенное. — съехидничала я, смотря в грозовые омуты глаз.
— Только попробуй. — прорычал ректор и потеряв контроль впился в меня безумным поцелуем. Наша злость, невысказанные желания полностью отражались в нем. Руки ректора крепко сжали мою талию, когда мои взлетели в копну его волос. Губы Нэргиза спустились по шее ключицам, а мне так и хотелось снова поддеть его.