Дмитриева Наталья
ПРИНЦЕССА, КОТОРАЯ ЛЮБИЛА ЧИТАТЬ
В одном королевстве на берегу озера, круглого, как чаша, в окружении дубовых рощ стоял замок из молочно-белого камня. Это был чудо, а не замок: его башни были украшены затейливой резьбой, крыши покрывала разноцветная черепица, а на тонких шпилях развевались флаги, один другого длинней, и вращались позолоченные флюгеры. Конечно, в таком замке мог жить только король — он и жил там вместе со своей королевой.
Королевство у них было не очень большим, но и не маленьким, так что забот у короля хватало. Королева помогала ему изо всех сил, и король был очень доволен этим, хотя порой ворчал, что она слишком много на себя берет. Но если надо было проверять отчеты из казны или решать, объявлять ли войну соседу, он положительно не мог обойтись без ее советов. И когда они оставались вдвоем, король нежно гладил королеву по плечу и с удовольствием повторял:
— Что за славная у меня женушка.
Словом, он очень ее любил, и были только две вещи, которые его в ней не устраивали.
Во-первых, книги. Когда она еще принцессой прибыла к нему в замок, среди ее приданого обнаружилось десять больших томов, переплетенных в позолоченную кожу. Тогда король не придал этому значения, хотя про себя и недоумевал, зачем они ей понадобились. Но через год после свадьбы книг стало уже четырнадцать, еще через год — двадцать, а еще через три для их хранения пришлось отвести отдельную комнату, которую королева называла своей библиотекой.
Если при короле говорили это слово, он начинал хмуриться. Нет, он был не против того, чтобы его жена умела читать; ему даже нравилось, когда она читала ему вслух. Но держать в замке столько книг, что они занимают целую комнату — это уже излишество. И короля очень беспокоило, что подумают соседи, если узнают об этом. Ни у кого из них жены не собирали книг десятками. Многие короли постарше вообще считали, что чтение портит характер королев: оно заставляет их неподобающе много думать и отвлекает от других важных дел. В своих владениях эти короли запрещали женам учиться грамоте, но наш король не мог этого сделать. Во-первых, она умела читать еще до их знакомства; во-вторых, он все-таки любил королеву и не хотел ее огорчать. Только всегда предупреждал, чтобы она не выходила к гостям с книжкой в руках.
Но вторая причина его недовольства была куда серьезней: саму королеву она не раз заставляла плакать. Со дня их с королем свадьбы прошло уже десять лет, а детей все еще не было. Это сильно огорчало обоих.
— В конце концов, — говорил король, раздраженно сдвигая корону на ухо, — это чертовски несправедливо. У нас прекрасное королевство, красивый и удобный замок. Я знаю королей и принцев, которые живут в куда худших условиях, и у всех у них есть дети.
А королева горестно вздыхала, потому что знала принцессу, которая сбежала со свинопасом — теперь у нее не было ни замка, ни даже приличного дома, зато было столько детей, что в хижине свинопаса не оставалось свободного места.
Но долго грустить королева не умела. Она вновь начинала улыбаться и петь:
И король, глядя на нее, тоже начинал улыбаться. И поскольку они любили друг друга и не теряли надежды, пришло время, когда в замке наконец-то появилась принцесса. А через год — еще одна.
Король был счастлив. Королева тоже. И поскольку прочитанные книги навели ее на разные мысли, и у королевы было много времени, чтобы все как следует обдумать, она твердо знала, как будет воспитывать своих дочерей. Узнай о ее мыслях король, он наверняка испугался бы, а то и рассердился. Но королева ничего ему не сказала, зато сделала так, чтобы ему не пришлось беспокоиться — ведь она тоже его любила и не хотела огорчать.
Принцессы росли и с каждым годом становились все милее. Король души не чаял в дочерях, а они звали его «лучшим папочкой на свете». И когда обнаружилось, что принцессы умеют не только шить, танцевать, петь и играть на мандолине, но и читать, писать, считать и думать, а их хорошенькие головки полны сведений, почерпнутых из материнских книг, король только махнул рукой.
— Что ж, я всегда знал, что этим кончится, — сказал он жене, когда они сидели в саду и смотрели, как их дочери резвятся среди желтых нарциссов и сиреневых гиацинтов. — Вы, дорогая королева, слишком много на себя берете.
— Разве вы не знали об этом, дорогой король? — спросила королева с улыбкой.
— Конечно, знал, — ответил король. — Я надеялся, рождение дочерей заставит вас позабыть об этих странных увлечениях, но вижу, что ошибался. Вы умудрились передать девочкам свои наклонности.
— Неужели из-за этого вы станете меньше их любить? — спросила королева без улыбки.
— Конечно, нет, — сказал король. — Мне придется любить их такими, какими вы их воспитали. С этим уже ничего не поделаешь. Боюсь только, потом у нас могут возникнуть трудности…
Но королева опять улыбалась. Она была уверена, что ее девочки достаточно умны и хорошо воспитаны, чтобы с ними возникли какие-то трудности.
Но ей не довелось убедиться в своей правоте. Увы, болезнь настигает даже самых лучших королев. Когда землю укутал снег, лицо королевы навсегда скрылось под белым покровом. И ее дочери, бледные и печальные, как зимний день, взяли под руки горюющего отца, и вместе они проводили королеву в последний путь.
В замке из молочно-белого камня настали грустные времена. Вместе с неизбежными сквозняками в его коридоры и комнаты просочилось леденящее безмолвие и надолго осело в его холодных стенах. Теперь в них не слышно было ни громких голосов, ни смеха. Собаки не лаяли, лошади в конюшне лишь тихо вздыхали, перебирая замерзшими копытами, и даже голуби в королевской голубятне беззвучно поджимали лапки и прятали головы под крыло.
Маленькие принцессы в траурных платьицах испуганно жались к отцу. А король совсем растерялся. Он так привык во всем полагаться на королеву, что не мог представить, как справится с королевством и дочерьми, без ее помощи. Но если страной еще можно было управлять, слушая советы первого министра — весьма умного человека, то при взгляде на принцесс у короля просто руки опускались.
— Если бы они были принцами, я бы знал, что делать, — жаловался он первому министру. — Но принцессами всегда занималась мать. По правде сказать, она настолько испортила их своим воспитанием, что я в полной растерянности. Вчера за ужином девчонки вели весьма странный разговор и лишь потом соизволили объяснить мне, что обсуждают недавно прочитанную книгу. Каково? Делать этакое за столом! Держу пари, что наши гости, герцог Заболотский, граф Топляк и барон де Низина, ни слова не поняли из того, что сказали эти пигалицы. Уж лучше бы королева научила их помалкивать в присутствии старших — ведь не все отличаются такой завидной унылостью, как три вчерашних господина. Окажись на них месте князья Вулканские или бароны де Шторм, не миновать нашему королевству войны!
— Возможно, вашему величеству стоит подумать о новой королеве, — осторожно заметил первый министр, — новой матери для ваших дочерей?..
Но король решительно покачал головой.
— Ни одна женщина не сравнится с покойной королевой, — сказал он печально. — И мои девочки прекрасно об этом знают. К сожалению, они вообще знают слишком много… Ума не приложу, что теперь делать: либо запереть принцесс в самой высокой башни, либо уж оставить все, как есть?
И целыми днями король ломал голову над этим вопросом, но решения никак не находил.
Между тем жизнь в королевстве шла своим чередом, принцессы подрастали, а печаль и тишина мало-помалу покидали замок. И вот настал день, когда его стены вновь заблестели на солнце молочно-белым блеском, и пестрые флаги взвились над разноцветными крышами. Громко залаяли собаки, лошади в нетерпении забили копытами, а голуби в голубятне расправили крылья и заворковали так, что было слышно даже в подвалах.
Король поглядел на своих дочерей и сказал:
— Девочки-то совсем выросли.
— Да, — склонил поседевшую голову первый министр. — Пора подыскивать их высочествам женихов.
Король ничего не ответил, но по выражение его лица министр понял, что наконец-то подошли давно ожидаемые трудности. В самом деле, не так просто выдать замуж принцессу, а тем более двух. Да еще таких, как эти!
Старшая принцесса была красавица. Менестрели называли ее прекраснейшей девушкой десяти королевств — и если в этом было преувеличение, то очень-очень незначительное. В придачу к красоте принцесса обладала чудесным характером. Она была так добра и мила, что птицы слетали к ней с деревьев, а цветы поворачивали венчики, следя за ней, как за солнышком. Все в замке любили ее до беспамятства, а называли не иначе, как Прекрасная Принцесса. Еще бы — ведь другой такой не могло быть в целом свете!
Младшая сестра не отличалась ни красотой, ни уродством. Когда Прекрасной Принцессы не было рядом, ее находили довольно хорошенькой; но у нее был серьезный недостаток — очень уж она любили читать. Еще в детстве она прочла все книги, какие были в замке, а потом и во всем королевстве. Вместо бриллиантов королю приходилось дарить ей новую книгу на каждый день рожденья и все праздники, какие есть в году. Эти книги она проглатывала в один присест, точно обжора — пирожные; а потом читала и перечитывала их снова и снова, пока ни заучивала наизусть. От этого в ней скопилось столько книжной премудрости, что люди начали обходить ее стороной: на каждую фразу у принцессы находилось столько цитат, что при неосторожном слове собеседника они сыпались из нее, точно горох из прохудившегося мешка. Но Умной Принцессой она так и не стала. Люди в замке про себя называли ее Странной, а вслух — Принцессой, Которая Любит Читать.
— Дорогая, сколько еще ты будешь сидеть в библиотеке? — однажды сказала старшая сестра младшей. — Посмотри, какой чудесный день! Солнце светит ярко, ветер колышет листву дубов, рощи свежи и прохладны. Пойдем на берег озера, полюбуемся, как лучи пронизывают прозрачную воду до самого дна, как колышутся в ней зеленые водоросли, и мальки играют в них, словно дети в густом лесу.
— Ступай, если хочешь, — ответила Принцесса, Которая Любит Читать. — А я хочу дочитать.
— Ах, дорогая, — вздохнула Прекрасная Принцесса, — сколько можно? Смотри, люди уже бояться тебя — ты так умна, так начитана, что знаешь ответ на любой вопрос, даже тот, который тебе еще не задали. Я ведь тоже люблю книги, но никогда не откажусь ощутить, как солнце и ветер ласкают мои щеки, увидеть, как расцветают розы в мамином саду, почувствовать их аромат, от которого так сладко кружится голова, услышать пение дроздов в дубовой роще…
Принцесса, Которая Любит Читать посмотрела на сестру поверх раскрытых страниц.
— А ведь я тоже все это вижу, и слышу, и чувствую, — произнесла она. — Есть еще столько всего, что никогда не найдешь ни в замке, ни в рощах, ни на берегу озера. Я вижу, как растет трава в поле, и лошадь тяжелыми копытами вминает ее в рыхлую черную землю. Я слышу, как скрипят ремни на рыцарских доспехах и ветер треплет флажок на конце длинного копья. Я вижу, как глаза воина сверкают в предвкушении боя, слышу хриплый голос, отдающий приказ об атаке, и зов множества труб, и звук, который издает меч, извлекаемый из ножен, вижу, как пот ползет по бледному лицу молодого оруженосца…
— Вредно читать столько рыцарских романов, — сказала Прекрасная Принцесса. — От них делаешься сама не своя.
Но сестра уже не слушала ее — она погрузилась в книгу, и оторвать ее было невозможно.
Очень скоро король позвал обеих дочерей к себе. Предстоял важный разговор, и когда принцессы вошли в зал, они увидели в руках у отца длинный свиток. Король держал его перед собой и заранее хмурился — ведь в нем была записана речь, над которой они с первым министром трудились целую неделю. Это была важная и торжественная речь с множеством серьезных сложных фраз и цитатами из всех известных королю книг (их, правда, было не так много). Король долго готовился, прежде чем произнести ее вслух, но все равно немного волновался — ведь речь предназначалась его начитанным дочерям. В ней говорилось о том, что наступает пора, когда каждой принцессе надлежит подумать о будущем. Дело в том, что принцесс в окрестных королевствах было не так уж много, поэтому ни одна не имела права отказаться от замужества.
Конечно, король мог сам найти мужей своим дочерям — на это он имел полное право. Но его величество не без основания подозревал, что тогда начнутся те самые трудности, которых он так боялся. И сейчас король не был уверен, что удастся их избежать, и на всякий случай хмурился все сильнее и сильнее, так что под конец у него даже лоб заболел.
Но опасения оказались напрасны. Принцессы хоть и позевывали украдкой во время его речи, однако старшая была слишком добра, чтобы огорчать отца, а младшая прочла достаточно книг о том, до чего доводит принцесс непослушание. Обе прощебетали:
— Конечно, папочка, как скажешь, папочка, — после чего каждая поцеловала отца в щеку и отправилась по своим делам.
— Уф! — выдохнул король, промокая платком под короной. — Кажется, королева все-таки правильно их воспитала… Будем приглашать женихов.
И вот, в один прекрасный день, когда во дворе замка было не протолкнуться от нарядных экипажей, а в парадном зале — от приглашенных гостей, обе принцессы в новых светлых платьях, в золотых коронах на гладко причесанных головках поднялись на возвышение и сели по обе стороны от короля-отца на виду у всей этой пестрой толпы. Прекрасная Принцесса держала в руках розу, а Принцесса, Которая Любит Читать — недавно изобретенную штучку под названием «очки» (годы, проведенные за книгами, подпортили ей зрение).
Король сделал знак первому министру, первый министр толкнул главного церемониймейстера, церемониймейстер стукнул об пол золоченым жезлом, герольды затрубили в трубы. И началось представление женихов…
Кого тут только не было: молодые и старый, высокие и низкие, толстые и худые, кто покрасивее, кто поуродливей — сплошь короли и принцы, на худой конец, владетельные князья. Все они не сводили глаз с Прекрасной Принцессы, а на Принцессу, Которая Любит Читать смотрели лишь мельком. Обеих сестер это немного огорчало, но, помня о хорошем воспитании, они не показывали вида.
Когда счет представившихся женихов пошел на третий десяток, и принцессам было уже не так легко улыбаться, толпа расступилась и вперед вышел принц из страны, лежащей у теплого моря. И Прекрасная Принцесса едва не выронила розу из рук, а у Принцессы, Которая Любит Читать ни с того, ни с сего запотели очки.
Ах, что это был за принц! Такого красавца не встретишь даже в книгах. Как он был высок и строен, как горделиво взирал вокруг, как ослепительно сверкали его глаза, и зубы, и золотистые волосы, и позолоченные доспехи! Как решительна была его поступь и тверда рука, лежавшая на украшенном драгоценными камнями эфесе длинного меча! Какими пышными были складки его алого, как кровь, плаща! Как звонко звенели шпоры на его сапогах!..
Конечно же, он был тем самым Прекрасным Принцем, о котором поют менестрели, и только он мог стать женихом Прекрасной Принцессы — так чудесно они подходили друг другу. Увидев это, женихи досадливо зашумели, король-отец улыбнулся, а Принцесса, Которая Любит Читать ощутила укол в сердце. Впервые в жизни она позавидовала красоте сестры, и это чувство было таким внезапным и сильным, что принцесса испугалась.
Вечером, когда они обе сидели в библиотеке, Принцесса, Которая Любит Читать спросила:
— Кто-то из женихов тебе приглянулся?
На что Прекрасная Принцесса со вздохом ответила:
— Ах, дорогая, не знаю…
Потом она взяла мандолину и запела: