— Вот подберем тебе новую игрушку — тогда вернешь, — сказала она. — И куда, кстати, делся мой виски?
Крозье зарядил пистолет и заткнул его за ремень.
— В доме остался, наверное, — предположил он.
Анджелла резко развернулась, взбежала на крыльцо, рывком открыла дверь и вошла в дом. Виктор проследовал за ней.
На тумбочке в гостиной стояла уже пустая бутылка виски. Гельмут Райерсон стоял перед окном точно так же, как Анджелла с пятнадцать минут назад. Его глаза уже потихоньку начали заволакиваться хмельной пеленой. Обернувшись на скрип двери, он увидел вошедших Анджеллу и Виктора.
— А виски этот козёл уже выжрал… — догадался Крозье, увидев пустую бутылку.
Анджелла достала из кармана брюк портсигар красного дерева, откинула крышку, сунула в зубы тонкую длинную торпеду и задумчиво пожевала её кончик.
— Объясните мне, как такое возможно? — спросил заплетающимся языком Райерсон. — Ведь это противоестественно! Такие раны не могут заживать так быстро!
— Ты прав, — согласилась Анджелла и подошла к нему вплотную. — Знаешь, в чём тут дело? — спросила она вкрадчиво.
Райерсон хотел что-то сказать, но раздался громкий щелчок, за ним последовал какой-то хлюпающий звук. Доктор стал медленно оседать на пол. Анджелла с хрустом выдернула что-то торчащее между ребер врача и вытерла окровавленное лезвие об одежду упавшего на пол трупа. По полу стало медленно расплываться кровавое пятно. Крозье шокировано посмотрел на свою начальницу. Из торца портсигара торчало широкое 10-ти сантиметровое лезвие. Анджелла уперла его в стену и надавила обеими руками. Громко щелкнув, лезвие плавно вошло обратно в портсигар. Прикурив зажатую в зубах торпеду, Анджелла с наслаждением затянулась, любуясь результатом своей работы.
— «Французский портсигар», — пояснила она, убирая портсигар обратно в карман. — Просто приставляешь к телу клиента и нажимаешь на крышку — пружина усилием в 40 фунтов сделает всё остальное за тебя. Главное — попасть точно между ребер.
— С каждым днем ты меня поражаешь всё больше и больше, — сказал Крозье.
— Марко Сальвадоре ещё можно понять — бандит законченный, наркоторговец; впрочем, как и его племянник. Но это ведь — доктор! Представитель гуманной профессии! А ты ему — лезвие под ребра…
— Он — доктор, я — палач, каждому — своё, — отрешенно сказала Анджелла. — Ладно, надо убираться отсюда, пока по нашу душу не явились.
На улице у крыльца уже стоял, пританцовывая, Пол Фергюссон.
— А, вот вы где! — сказал он обрадовано, увидев Анджеллу и Виктора. — Всё готово, можно ехать.
— Нашел удобства? — спросила Анджелла.
— А? — не понял Фергюссон. — А-а! Да не, куда там. Единственные удобства — за домом — Веймар оккупировал, стоит, льёт на стену. Фашист проклятый.
— А ты что? — спросил Крозье.
— А я с ним после вчерашнего на одном гектаре не… короче, покурить не встану, — ответил Фергюссон. — Всю команду подставили, сучата…
Махнув рукой, он поднял с земли лежащую у крыльца картонную коробку. Звякнули стеклянные бутылки. Фергюссон развернулся и направился к стоящему за углом джипу.
— Ты что, опять что-то спиздил? — спросил Крозье с оттенком удивления в голосе.
— В армии нет слова «спиздил», есть слово «проебал»! — ехидным тоном поправил его весьма довольный собой Фергюссон, направившись к автомобилю. — У доктора-покойничка на кухне стояло добро — вот, будем считать, что он его проебал!
Фергюссон скрылся за углом.
— Интересно, нашу машину в розыск уже объявили? — спросила Анджелла.
— Не знаю, — сказал Крозье. — Разве что родные о пропаже заявили. А пропавшим считается человек, потерянный минимум на трое суток…
— Или кто-то наш «подснежник» сорвал… — заметила Анджелла.
Отто ван Риберг проработал в Интерполе 12 лет. За эти годы он набрал более чем достаточно профессионального опыта. Он знал, что существует два способа ведения слежки — скрытый и явный. Явный способ заключался в том, чтобы дать жертве увидеть, что она под колпаком, и просто ждать, когда у нее со временем сдадут нервы. Ну а скрытое наблюдение велось тайно от жертвы, соответственно.
Выйдя из здания Управления Уголовной полиции, Отто ван Риберг направился вдоль по улице. Не пройдя и сотни метров, он понял — за ним следят. Два человека шли позади метрах в пяти. Недолго думая, ван Риберг завернул в ближайший магазин. Им оказалась лавка скобяных изделий. Минут двадцать Отто изучал содержимое прилавков. Наконец в магазин зашёл один из тех, что следили за ним. Второй остался на улице. Через стеклянную витрину Отто увидел, как тот прошел мимо магазина, купил с лотка свежую газету, и сев на лавке, принялся читать её.