— А это уже, друг мой Виктор, не твоего ума дело, — ответил префект.
— Добрый вечер, господа! — раздался бархатистый голос сверху.
Все рефлекторно подняли головы и увидели стоящего на самом верху лестницы инспектора Службы Собственной Безопасности Александра Шони.
— Что же подвигло вас в столь поздний час собраться здесь, в гостиной, и при тусклом свете камина созерцать эту прекрасную девушку, столь вульгарно разлегшуюся на кушетке? — спросил Шони, спускаясь по лестнице.
Префект открыл рот, чтобы что-то соврать, но Шони жестом остановил его.
— Не надрывайтесь, князь, я уже добрых двадцать минут стою наверху и слушаю ваши разговоры, — сказал он, подойдя к фон Штернгольдту, затем весьма неоднозначно посмотрел на спящую девушку и ее разорванное окровавленное платье. — Я думаю, мне необходимо задержаться у вас и более подробно понаблюдать за вашей префектурой. Особенно в свете всего того, что я здесь только что услышал.
Он развернулся, и пошел было вверх по лестнице, но остановился на полпути.
— Кстати, господин фон Штернгольдт, я прекрасно понимаю, что Вы — человек более чем занятой, а теперь… — он еле заметно кивнул в сторону Анджеллы — …хлопот у Вас только прибавится, но, тем не менее, не сочтите за труд выкроить завтра часик-другой. У нас с Вами состоится очень даже занимательная беседа в приватной обстановке.
Сказав это, инспектор удалился.
— Все, — сказал Фергюссон. — Вот теперь точно — пиздец.
Эмма Ричардс спала, устало уронив голову на руки и облокотившись на стол. Ночь выдалась еще та — массовое убийство, да еще практически в самом центре города. Буквально через час после того как было начато расследование, здание Дома Полиции оцепили журналисты. Они хотели во что бы то ни стало получить хоть какую-то информацию об этом происшествии, чтобы успеть втиснуть ее в свежий выпуск новостей или газеты.
Вспыхнул свет, и комната наполнилась шумом. Эмма нехотя приподнялась со стола, потерла глаза и оглядела происходящее. Полицейский на входе в кабинет пытался хоть как-то сдержать толпу репортеров, а Фредерик Форсберг разговаривал по телефону.
— Вижу, ты уже проснулась? — спросил он, увидев Эмму, и повесил трубку. Та кивнула.
— Отлично, — сказал Форсберг. — Тогда поехали со мной.
— Куда? — простонала Эмма, глянула на часы. — Ты хоть знаешь, который сейчас час?
— Знаю, к сожалению, — Форсберг вынул из сейфа свой служебный пистолет 38-ого калибра, проверил обойму и сунул оружие в кобуру на боку. — У нас опять убийство. В церкви.
— А я тут при чем? — спросила Эмма, сонно позевывая. — Я лучше посплю еще часок-другой.
— Я думаю, тебе будет полезно поговорить со свидетелем, — сказал Форсберг.
— Возможно, он слегка не в своем уме, но все же кое-что из него вытащить можно. Во всяком случае, вашу подругу, завалившую в ресторане добрую половину семейки Сальвадоре, он опознаёт уверенно.
Эмма тяжело поднялась, накинула на плечи жакет, посмотрела на часы. Ночь обещала быть долгой…
Через десять минут «Форд» Форсберга остановился у городской психиатрической клиники. У входа стоял и выжидающе курил Отто ван Риберг.
— А почему в психушку, а не в церковь? — спросила Эмма. Непроспавшийся мозг упорно отказывался соображать.
— Я же говорил, свидетель слегка того… не в себе, в общем. Сама увидишь, — пообещал Форсберг.
Они вылезли из машины.
— Так что случилось в церкви? — спросила Эмма.
— Нам позвонил священник, сказал, что один человек просил в храме убежища — его якобы укусил вампир. Священник впустил его в храм, а потом… потом наш клиент начинает нести какую-то хуйню, так что нам ничего не осталось, как вколоть ему успокоительное и привезти сюда, — проговорил Форсберг, пока они с Эммой шли к входу в клинику. — В церкви мы нашли труп. Эксперты им уже занялись, говорят — умер от какой-то редкой формы гемофилии, истек кровью. Просто в один прекрасный момент кровь отказалась сворачиваться, легкий порез — и все, финита ля комедия. И что примечательно — нашли у него на шее два аккуратных маленьких надреза, каждый буквально по два-три миллиметра. Сделаны они чем-то острым, как будто бритвой — но бритвой так ювелирно не получится…
— А как это соотносится с нашим делом? — спросила Эмма. — Привет, Отто.
— Привет, — стоящий на крыльце Отто ван Риберг щелчком выкинул бычок, и любезно открыл перед своей начальницей дверь.
— А вот ты с этим священником поговори про его вампира… — предложил Форсберг. — Я уверен, тебе будет очень интересно…