Их становилось все больше и больше.
Принцесса выйдя из ступора и преодолев порыв зарыться в собственных слезах, точно одержимая повторяла вслух:
— Что вам надо?! Что вам надо?!
Безумцы молчали, они продолжали идти и идти.
Когда те уже были совсем рядом, они словно дикие звери набросились на хрупкое тело, в котором так яростно стучало сердце.
Принцесса тут же почувствовала, как в кожу, через разорванное вмиг платье, впились острые когти. Жгучая острая боль пронзило все ее тело.
Она громко кричала, из последних сил звала на помощь:
— Помогите! Помогите!
Почти в ту же секунду, словно из ниоткуда, послышался громкий стук лошадиных копыт.
В последний раз принцесса вскинула голову и увидела, как к ней, на всех парах движется отряд королевской стражи. Их золотые доспехи ярко сверкали даже в ночи, отчего было невозможно спутать их с кем-то еще.
Ей хотелось поднять руку и прокричать:
— Я здесь! Я здесь!
Но силы окончательно покинули юную принцессу. Она рухнула наземь и погрузилась в беспамятство.
Король был обеспокоен известиям о пропаже принцессы. Неужели кто-то вздумал похитить мою дочь?
Быстро был снаряжен отряд из тридцати лучших рыцарей.
Тому, кто привезет принцессу был обещано немало золота и земли. Подстегнутые этими дарами, рыцари, каждый из которых, был верен королю, с неистовством начали бить в щиты, в знак того, что они отыщут принцессу, даже если это будет стоить им жизни.
Для принцессы, когда ее ввезли на территорию замка, все было как в тумане — лица, слова, воспоминания.
Она проснулась уже в своей кровати.
Ее сковал сильный жар, тело было покрыто толстый слоем пота. Живот пронзала острая боль.
Она кричала. Звала на помощь.
Но никто не приходил. Принцесса осталась один на один с той самой болезнью, о которой ей рассказывала старая подруга.
— Совершенно запущенный случай — говорили королю придворные медики. — Раны глубокие, видно, она уже заразилась.
Король молчал.
Правило гласило — уничтожить источник заражения, отрубить ему голову и придать огню.
Неужели я на это пойду?
Когда медики вышли, он горько заплакал.
К следующей ночи наступил коллапс.
Принцесса кричала как раненый дикий зверь. Металась по кровати. Глаза уже не распознавали лиц, смотрели куда-то в глубь себя. Челюсть выдвинулась вперед, лицо покрылось багровыми шишками.
Это конец.
Никто не знал, где и когда была похоронена принцесса.
Кто исполнял приговор? Чья рука отсекла столь прелестную и миловидную головку?
Ходили слухи, что сам король взял на себя это тяжкое бремя.
— Правило есть правило — оправдывал короля один придворный. — Если будут исключения, то нам не выжить. Для всех одна участь.
Человек крестился и отмахивался от страшной картины, словно от назойливой мухи.
Говорили, что король стал часто спускать в темницы, под самую ночь. В одной руке он держал свечу, в другой — ведро с чем-то, что пахло, как протухшее мясо. К кому он наведывался — никто не знал.
Жалко было всем короля.
Он стал каким-то сутулым, лицо пожелтело, под глазами появились темные мешки.
Король по долгу не спал.
— Такова жизнь, — твердили просвещенные люди.
Некто слышал, что из темниц доносится глухое, скорбное кряхтение, будто кто-то просит о помощи, или взывает к милости всевышних.
Зараженные в замке?
Об этом не могло быть и речи, что оно проникло в замок.
Все ходы тщательно охранялись, а люди осматривались на предмет укусов и царапин.
Только вот кряхтение не исчезло.
И король не переставал спускаться вниз — в темницы, откуда не виден пышный сад, раскинувшийся к западу от замка или роща, уходящая на восток. Там царила кромешная тьма.