– Лучше подумай о том, что будет с ребенком, если мой брат придет в себя и узнает, что он в очередной раз стал отцом? – резонно заметил герцог. – Пусть, неудачно. Ведь для того, чтобы это случилось, нужно хотя бы раз переспать с женщиной. Жану Бургундскому несложно будет доказать нашу связь. А что будет, если Карл прикажет взять одну из твоих кормилиц и положить ее на раскаленную решетку? От отчаяния, что завтра опять попадет в клетку своего безумия, король может решиться на крайний шаг. Меня ждет изгнание, если не смерть, тебя – монастырь. А девочку? Все уже десять раз решено, Изабелла. Эта семья из герцогства Барского предана Орлеанскому дому. Их родня позаботится о Жанне.
Королева безрадостно кивнула:
– Ты прав.
– Конечно, прав. – Он потянулся к Изабелле, сбавил голос. – Карл не вечен, милая. Надо смотреть вперед. Один из твоих детей унаследует трон. И мы вернем нашу девочку ко двору. А пока она будет расти на границе с Лотарингией, подальше от двора, в лесах. В поместье этого Жака д’Арка…
Дверь в трапезную осторожно приоткрыл оруженосец, прибывший с герцогом.
– Его высочество Карл Орлеанский, – негромко сказал он.
– Наконец-то! – вставая из-за стола, воскликнул герцог.
В залу широким шагом вошел совсем молодой человек – чертами лица и статью он был похож на отца. Совсем юный античный бог. На нем сидел идеально подогнанный под его худощавую, еще мальчишескую фигуру доспех. С широких по-отцовски плеч спускался подбитый мехом плащ.
– Ваше величество, – низко поклонился юноша.
– Принц, – улыбнулась королева.
Она подала ему руку, и он поцеловал ее. Изабелла Баварская испытывала смешанные чувства к этому шестнадцатилетнему юноше. Но два из них боролись друг с другом особенно – привязанность и враждебность. Бывает и так! Карл был сыном ее любимого мужчины – Людовика, и ее врага-женщины – итальянки Валентины Висконти, которую она ненавидела и к которой всегда ревновала любовника. Юный Карл, со своей стороны, прекрасно знал, кто выгнал горячо им любимую мать из Парижа. Но его отец был любовником этой женщины, а их общие дети – его сводными братьями и сестрами. И потом, Изабелла Баварская приходилась ему тещей. Уже целый год он был женат на своей кузине – тоже Изабелле. Восемнадцатилетняя французская принцесса была женой английского короля, последнего Плантагенета[8], пока того не убили его родственники Ланкастеры, занявшие престол. После смерти мужа юная женщина осталась не удел и ее с почестями отправили во Францию. Не долго думая, Людовик Орлеанский и его коронованная любовница устроили свадьбу своих детей. Юная Изабелла горько плакала: выходя замуж за принца крови, она навсегда теряла титул королевы, от которого оставалось одно воспоминание!
В этом династическом клубке отношения были крайне запутанны, и потому Изабелла Баварская выбрала манеру поведения с молодым герцогом подчеркнуто-благожелательную, он с королевой – подчеркнуто-уважительную. Сколько бы горя она ни причинила его матери, Изабелла была королевой Франции! Что до самой Изабеллы Баварской, она могла рассчитывать наверняка, что юный Карл скорее погибнет, чем нарушит данное отцу слово. А он уже поклялся доставить младенца по назначению.
– Ты отужинаешь с нами? – спросил Людовик Орлеанский.
Он обожал этого юнца. Могущественный герцог был уверен, что его сын Карл, наследник дома Орлеанов, родился под счастливой звездой. В честь его дня рождения, в 1391 году, Людовик создал светский рыцарский орден – Дикобраза, иглы которого, об этом знали все, были обращены в сторону Бургундского дома.
– Нет, отец, спасибо, – ответил юноша.
– Тогда… выпьешь немного вина?
– Пожалуй, вина, – кивнул Карл.
Герцог Орлеанский сам наполнил сыну кубок.
– Я провожу их до ворот, – сказал Людовик Изабелле. – Чтобы отряд не посмела остановить никакая стража.
Около полуночи все было готово для отправки. Во дворе дожидался конный отряд из четырнадцати человек во главе с Карлом Орлеанским и две кареты, наглухо устланные внутри мехами. Сопровождать младенца должны были две кормилицы, одна из них – старшая, пеленальщица и две няньки. Людовик и два его телохранителя, с которыми он прибыл во дворец Барбетт, тоже были вооружены и готовы двинуться с отрядом. В отличие от своих телохранителей герцог не стал облачаться в привычный доспех – он был в теплом меховом плаще поверх камзола и роскошном берете, заломленном набок. Закутавшись в шубу, на улицу, за нянькой, что несла малышку, вышла и королева. Она вновь расплакалась. Женщина, державшая в руках плотно закутанного в пеленки и покрывала, а сверху завернутого в шубу ребенка, остановилась. Людовик Орлеанский, уже готовый вложить ногу в стремя, вернулся, прижал королеву к себе. Стесняться здесь было некого – младенца сопровождали самые надежные рыцари Орлеанского дома, целиком и полностью преданные своему сюзерену; женская прислуга также не за страх, а за совесть служила своей королеве.
8
Плантагенеты – королевская династия в Англии в 1154–1399 годах. Основатель династии – Генрих II, граф Анжуйский. (При жизни его, разумеется, называли «Анри», как и его сына Ричарда Львиное Сердце – «Ришаром».) Название «Плантагенет» произошло от того, что отец Генриха – Жоффруа Красивый – украшал свой шлем веткой дрока (лат. planta genista).
Плантагенеты то теряли земли на территории Франции, то обретали их вновь. Они и начали Столетнюю войну. Все три сына Филиппа IV Красивого, короля Франции (1268–1314), умерли бездетными. Но дочь Филиппа Изабелла, отданная за Эдуарда II Плантагенета, родила короне Англии наследника – Эдуарда III. Последний (мстя за убийство своего отца) отправил мать в тюрьму, а любовника ее на плаху и объявил свои права на трон Франции. В то время королем Франции стал Филипп VI (1293–1350), первый из династии Валуа и всего лишь племянник Филиппа Красивого. Но по французскому кодексу, в связи с «саллическим законом» (древним законом приморских франков), престол не передавался по женской линии. Именно так и началась Столетняя война – между Капетингами-Валуа и Плантагенетами, в сущности – французами и ближайшими единокровными родственниками. Страсть, с которой англичане пытались завоевать Францию, объяснима: они всего лишь хотели вернуть себе те земли, что принадлежали некогда Анжуйской (французской) державе, а заодно благодаря династическому браку забрать и все остальное.