Тяжелее всех в походном строю приходилось Мастеру. Во-первых, как он сам выражался, у него наблюдался явный избыток лишнего веса, а попросту говоря, он был толстый. Во-вторых, крышка на животе из-за сломанного замочка постоянно распахивалась и приходилось придерживать её руками. Цепочка, которой Брегет обмотался, чтобы закрепить крышку, сползала вниз и путалась под ногами. Чтобы не замечать трудностей перехода, он повторял в уме теоремы из учебника по геометрии – любимой науки, которую ставил превыше остальных и считал прародительницей всех точных наук. Неточные науки Мастер вообще не признавал.
Солнце стояло ещё высоко, но Ножик сказал, что для первого дня достаточно, что они и так без тренировки прошли большое расстояние, и неизвестно сколько им ещё надо пройти. Верхушка антенны по-прежнему виднелась вдалеке, но, по общему мнению, немного увеличилась в размерах.
Привал устроили на склоне высокого холма, где среди каменных валунов нашлась просторная и сухая пещера. Холм одиноко возвышался над ровной долиной, и Мастер заметил, что он явно искусственного происхождения. Древние люди называли такие сооружения «альпийскими горками». В Подмосковье нет настоящих гор. Вот и появилась мода притаскивать на дачу большие камни, складывать их в кучу и высаживать между булыжниками экзотические растения, какие по мнению равнинных жителей должны расти в горной Швейцарии.
За горкой давно уже никто не ухаживал. Некоторые растения засохли, а другие разрослись так, что превратились в непроходимые заросли. И то и другое понравилось Ножику: сухие ветки хорошо горели в костре, а густые заросли защищали от непрошенных гостей. Ножик не знал, кого тут следует опасаться, но дополнительная безопасность ночью на привале никому ещё не мешала.
Хозяйственная Циля достала из сумки котелок, несколько горстей ягод и съедобных семян, которые собрала по дороге. Чистую воду нашли неподалёку в глубокой ямке, которая после вчерашнего ливня наполнилась до краёв. На свежем воздухе обычная похлёбка показалась всем удивительно вкусной, а чай из розовых лепестков дикого шиповника ещё вкуснее.
Ночь прошла спокойно. Ножик, Маркиз и Брегет дежурили по очереди. Миссис Пин заявила, что она не какая-то там кисейная барышня и тоже будет дежурить. Ей предложили первую смену. Бижу на дежурстве не настаивала. Про Лизу все решили, что она ещё маленькая, и поэтому ей полагается ночью спать. Но она этого обсуждения уже не слышала. Принцесса сладко посапывала, примостившись на мягкой земляной кочке. Лиза уснула так быстро, что не успела даже снять с головы свою корону, и она поблёскивала в темноте пещеры как осколок звёздного неба.
2
Всё-таки хорошо спать на свежем воздухе и вставать на рассвете, когда весь мир просыпается и радуется первым лучам солнца. В листве деревьев поют невидимые птички, в траве звенят кузнечики, а на костре булькает котелок, разогревая на завтрак вчерашнюю кашу. Лиза проснулась и вылезла из пещеры. Её друзья уже поднялись и занимались своими делами. Ножик точил о камень нержавеющее лезвие. Бижу умывалась утренней росой, капельки которой сверкали на листьях растений. Мастер безуспешно пытался починить сломанный замочек. И только Маркиз с грустным лицом сидел на солнышке и жаловался, что у него после вчерашнего трещит голова, и он не уверен, может ли сегодня куда-нибудь пойти. Но грусть его длилась не долго. После кружки горячего отвара из цветков лечебной ромашки, который специально для него приготовила Циля, он пришёл в себя, и когда команда двинулась в путь, обогнал Ножика и первым забрался на вершину холма.
Внизу, у подножья альпийской горки, протекал ручей. Маркиз никогда раньше не видел этого ручья, но мастеровые рассказывали о нём и говорили, что Коттедж находится на другом берегу. У ручья не было собственного имени, какое обычно бывает у рек, озёр, морей и других водоёмов. Островитяне называли его просто – Ручей, наверное, потому что никакие другие ручьи через Остров не протекали. Где у него был исток, и куда он впадал, не знал никто. Возможно, легендарный путешественник Ролик мог бы что-нибудь рассказать об этом, но его уже давно никто не встречал. С вершины холма видны были только густые зелёные заросли слева, откуда Ручей выныривал, и огромный куст репейника справа, за которым он скрывался. Большие листья лопуха плавно колыхались от утреннего ветерка, как уши зелёного слона. Маркиз никогда не видел слонов и не знал, какие у них уши, но полностью доверял рассказам Мастера.