Бижу приятно удивилась неожиданному комплименту и улыбнулась, а Баклажаб поднёс фиолетовую ладошку к выпуклым глазам, внимательно осмотрел, и, не обнаружив на ней никакой грязи, удовлетворённо моргнул.
– Ну нет – так нет, – сказал Крот, пожимая меховыми плечами. – Я же не для себя стараюсь – для государственного бюджета тружусь. Хотел, чтобы было всё по правилам. Ну, а раз не выходит по-хорошему, то поворачивайте-ка, граждане дорогие, обратно и идите туда откуда пришли… Вот выправите себе правильные документики или деньжат накопите, тогда и приходите. Оформим всех чин чинарём по первому разряду… Баклажаб! Охраняй границу! И чтобы муха мимо тебя не пролетела.
Он повернулся к помощнику и, подкрепляя устный приказ жестами, указал тросточкой в сторону путешественников, потом постучал по замку, запирающему шлагбаум, и скрестил руки перед собой, как обычно показывают, когда путь закрыт.
– Не извольте беспокоиться, господин начальник. Не только муха, но и комар не проскочит, – ответил понятливый Баклажаб и облокотился на полосатый столбик.
Крот одобрительно кивнул и скрылся в розовом домике.
Никаких мух и комаров поблизости не было. Только вдалеке за ручьём несколько пчёл тянули за верёвку по небу что-то блестящее. Лиза пригляделась и узнала свой шарик. Газ из него почти улетучился. Он некрасиво сморщился и держался в воздухе из последних сил.
Глава 6. Что сказал Баклажаб
1
Вот что значит «не везёт, так не везёт». Прошёл всего-то один день, и на тебе пожалуйста – граница на замке и фиолетовый охранник без ушей. А машинка времени в Коттедже. А до Коттеджа ещё топать и топать. И что делать – не понятно. Должен же быть ещё какой-нибудь способ перебраться на ту строну. Надо просто напрячься и хорошенько подумать.
Ножик с усилием чесал затылок, пытаясь таким образом активизировать работу головного мозга. Он по-прежнему считал себя руководителем экспедиции и ответственным за принятие правильных решений, но ни какие разумные мысли в его голову почему-то не приходили.
Друзья отошли подальше от неприступного КПП «Барби-1» и уселись на траву: надо было спокойно обсудить сложившуюся ситуацию.
– Нечего тут нюни рассусоливать! – решительно сказала Циля. – Предлагаю прорываться с боем!
– С каким боем? – не понял Маркиз.
– С решительным боем против вымышленных преград и ограничений. За свободу передвижения! Я тут прикинула обстановку: у нас в три раза больше сил, чем у противника. Мы с Ножиком берём на себя очкастого Крота. Флакон с Брегом вяжут лапы Баклажабу. Бусинка создаёт панику и отвлекает внимание, а Лиза бежит на другой берег.
Все разом, перебивая друг друга, принялись обсуждать план боевой операции. Маркиз сказал, что Баклажаб в сто раз тяжелее его, и он с ним не справится. Мастер опасался, что в самый ответственный момент у него откроется крышка на животе, он потеряет равновесие, свалится в воду и утонет. И не понятно: чем они будут вязать лапы Баклажабу, если у них нет верёвки. Ножик сказал, что может, конечно, проткнуть Крота лезвием, но не хочется начинать мирное гуманитарное путешествие с жестокого кровопролития, и следует найти менее агрессивное решение. Бижу обиделась, что Циля поручила ей роль паникёрши, хотя она неплохо умеет кусаться и царапаться. Финальную точку в дискуссии поставила Лиза. Она сказала, что одна на другой берег не побежит, так как не знает, что делать дальше. И вообще не известно: сколько ещё таких препятствий встретится им по дороге в Коттедж, и сколько контролёров неведомого синьора Бальзамика им придётся ещё ликвидировать.
– Может быть вернёмся домой? – робко предложил Маркиз. – Не всем же в коттеджах развлекаться и на воздушных шарах летать, должен кто-то и в бытовках жить.
Все с удивлением посмотрели на него.
– По-моему наш Пузырёк не до конца протрезвел после отравления, – сказала Бижу. – Или тебя опять на Душевную клумбу потянуло, алкоголик.
Маркиз понял, что ляпнул какую-то глупость, смутился и промолчал. Остальные тоже молчали: им было стыдно за своего товарища.
И как раз в это время к ним подошёл Баклажаб.
– Присесть можно? – спросил он. Крота рядом не было, и голос контролёра смягчился, потерял официальную строгость и даже показался приятным.
– Садись, – махнул рукой Ножик. – Здесь не театр, места не куплены.
– Вы на меня не обижайтесь, – сказал Баклажаб. – Я ведь человек служивый, государственный – делаю что начальство велит.