У Дракончика было действительно три головы, отчего он был похож на маленького Змея Горыныча, только без крыльев и огненного дыхания. До встречи с Баклажабом тритон работал в той же лаборатории, но в другом отделе – отделе регенерации. Биологи изучали возможность восстановления разных органов у земноводных животных. Отрежут ему ногу и смотрят, как на этом месте отрастает новая нога. Когда все ноги, руки и хвост были отрезаны и выращены по нескольку раз, дошла очередь и до головы. Но тут способность тритона к регенерации дала сбой – вместо одной отрезанной головы выросло сразу две. Одну лишнюю голову решили удалить, а вместо неё выросло ещё две. Дальнейшие эксперименты прекратили. Так тритон остался трёхголовым и получил прозвище Дракончик.
Третьим участником экспедиции оказался самый обычный лягушонок. Его поймали в Комитетском лесу в большой луже. Он понадобился учёным в качестве контрольного образца для сравнения с генномодифицированным Баклажабом и регенерированным Дракончиком. Маленькие пупырышки покрывали зелёную спинку лягушонка и делали его похожим на молодой огурец. В списке участников научной экспедиции у него была самая длинная запись – «Контрольный природный экземпляр – образец обыкновенного болотного лягушонка, кодовое наименование – Огурчик», но между собой для краткости сотрудники лаборатории называли его Лягурчиком.
В результате сложился дружный научно-исследовательский коллектив.
Дракончик оказался прекрасным экспериментатором. Он научился одновременно делать три дела: одна голова слушала приказы начальника экспедиции Баклажаба, вторая поддерживала постоянную связь с командным пунктом на Земле, а третья контролировала окружающую обстановку. Мешала только одна проблема: для выхода из помещения базы на лунную поверхность приходилось надевать защитный скафандр с тремя стеклянными шлемами. При быстрой ходьбе шлемы раскачивались и стукались друг о друга. Дракончик придерживал их руками, чтобы они не разбились, как шары на новогодней ёлке. Тритон с ужасом вспоминал ту праздничную вечеринку, когда научные работники так развеселились, что уронили наряженную ёлку на пол и с грохотом перебили все игрушки.
Лягурчик родился и вырос в лесной глуши. Он не получил хорошего образования и, тем более, не имел опыта научных исследований, но оказался очень способным и быстро всему учился. Больше всего Лягурчик переживал, что после возвращения на Землю, его, как наименее ценного члена экипажа, отстранят от научной работы или вообще уволят без выходного пособия и пенсии. В свободное время он починил старенький Луноход, который обнаружил в соседнем кратере. Машину и чинить-то особенно не пришлось: Лягушонок просто открыл круглую крышку с солнечной батареей – она захлопнулась много лет назад во время последнего сеанса связи – Луноход и поехал. Лягурчик оказался прекрасным механиком-водителем. Если бы он нашёл второй луноход, то мог бы организовать первые в истории Луны кольцевые автогонки. Но этого не случилось, и ему пришлось в одиночку наматывать круги по гребню лунного кратера. У Луны нет атмосферы, и звука от работающего двигателя не слышно. Для большего эффекта Лягурчик громко тарахтел, подражая гоночному автомобилю, и сам себе подавал команды.
Лунная экспедиция закончилась. Всё хорошее когда-нибудь кончается. Экипаж вернулся на землю, в лабораторию к обычной повседневной работе. А через некоторое время мировую экономику поразил кризис, и министерство финансов сократило расходы на научные исследования. Учёные не смогли доказать правительству, что их работа очень важна и перспективна, – секретную лабораторию закрыли.
Уникальное оборудование сдали в металлолом, а научные сотрудники разбрелись кто-куда. Один из них – хороший знакомый Николая Петровича – посадил наших космонавтов в стеклянную банку с травой, принёс в Комитетский лес и выпустил на участке. Таким образом Баклажаб, Дракончик и Лягурчик оказались на Острове. Вскоре Остров стал Ничейным, и про них все забыли.
– Какая грустная история, – вздохнула Бижу. – Почти как у меня, только без лягушек и луноходов. Ну и что было дальше?
А дальше наступила свобода.
Очутившись на Острове, друзья старались держались вместе, а потом, как это часто случается, разошлись в разные стороны.
Обычная жаба легко прижилась бы на дачном участке, поселившись где-нибудь на дальнем краю в заболоченной канаве. Летом можно ловить мух, хватая их на лету длинным липким языком, а зимой – спать на дне, укрывшись одеялом из опавших листьев. Но Баклажаб не был обычной жабой, да и необычной тоже не был, и к тому же ещё без ушей. А кому, скажите на милость, нужен глухой баклажан с перепончатыми лапками? После долгих скитаний по Острову он пристроился в контрольно-пропускную службу, помощником к Кроту Корнеплодову.