Если бы сейчас какой-нибудь режиссёр задумал снимать на Острове фильм-ужастик про нечистую силу, то лучшего исполнителя главной роли – заклинателя призраков – он вряд ли нашёл. Мастер размахивал перед носом разводным ключом из стороны в стороны, как делают шаманы в диких племенах, когда заклинаниями хотят вызвать дождь или получить удачу в охоте на мамонта.
Механики затаив дыхание, не шевелились и сложили руки на груди, как будто поклонялись новому неизвестно откуда явившемуся божеству. Возможно, в их пропитанных шипучкой механических мозгах символ ключа приобрёл мистический смысл, требующий безоговорочного подчинения.
Шестерёнки и колёсики внутри у Мастера последний раз жалобно скрипнули, мелодия на половине такта оборвалась, но он уже стоял за дверью и даже успел подпереть её снаружи удачно подвернувшейся палкой. Не дожидаясь пока механики очнутся от религиозного транса, Брегет стремительно побежал, насколько это понятие можно отнести к толстяку с распахнутой крышкой на животе. Направление сейчас было неважным, лишь бы подальше от зловещей препараторской.
За колючими зарослями, через которые он с трудом продрался, постоянно цепляясь за ветки длинной цепочкой, открылась небольшая полянка, где Мастер остановился, перевёл дух и осмотрелся по сторонам. Коттедж с ржавой антенной был близко, но идти туда одному без Лизы не имело смысла. Он повернулся к антенне спиной и зашагал в другую сторону.
Глава 18. В гостях у Мони
1
Любимым занятием многих обитателей Острова по вечерам было сидение дома на диване и просмотр телепередач. Большого выбора не было, а точнее выбора не было совсем никакого: в островном телецентре действовал только один канал, который каждый вечер показывал одну и ту же, но тем не менее всеми любимую, передачу.
Студия «В гостях у Мони» располагалась внутри зелёного телеящика в специально оборудованном круглом зале. В центре на возвышении стояли два больших мягких кресла. На них усадили Бусинку и Маркиза. Сидеть было неудобно: ноги не касались пола и болтались в воздухе. На длинных проводах, закреплённых к потолку, висели микрофоны. Кольцо красной дорожки, вырезанной из мягкого коврика для душа, окружало центральный подиум и отделяло гостей передачи от зрителей, которые сидели на скамейках, как в цирке – в несколько рядов вдоль стен.
По красной дорожке бегал, наматывая круги вокруг приглашённых гостей, человек в чёрном старинном фраке и шляпе-цилиндре – одежде, которая считалась модной ещё, наверное, во времена Пушкина, а сейчас носят только шпрехшталмейстеры – цирковые работники, объявляющие номера на манеже. Это и был знаменитый телевизионный ведущий Монокль Карлович или попросту – наш Моня. Он выделялся на фоне разношёрстной толпы зрителей высоким ростом, стройной фигурой и большой идеально круглой головой.
Произошёл Моня от старинного монокля – круглого увеличительного стекла, заделанного в золотую оправу с палочкой-рукояткой и шнурком. В конце девятнадцатого века монокли были очень популярным аксессуаром у модников и модниц – их использовали вместо обычных очков, чтобы смотреть на окружающих людей с ироническим прищуром. Монокль Карлович уже не помнил, при каких драматических обстоятельствах его стекло разбилось и потерялось. Он вообще мало чего помнил, так как его большая круглая голова была в прямом смысле практически ничем не заполнена. А привычка смотреть на мир одним глазом сделала Монины мысли и высказывания плоскими и односторонними. Он никогда ни в чём не сомневался и говорил так, как нравилось старшим начальникам, а конкретно – его превосходительству господину Дракончику. Однако, простые телезрители не пытались глубоко анализировать выступления популярного ведущего. Их больше всего интересовали обсуждаемые проблемы и шуточки, которые по ходу передачи отпускал всеобщий жизнерадостный любимец.
Перед Моней спиной вперёд бежал оператор с телекамерой. По вывернутым назад коленкам нетрудно было догадаться, что это и есть тот самый легендарный Кузнечик. На нём был такой же как у Мони фрак с длинными фалдами, но только зелёного цвета, а лысая голова формой напоминала лошадиную. Да и сам он походил на лошадку с длинными задними ногами, отчего всё время подпрыгивал.
Из чёрного круглого динамика, висящего на стене, раздалась весёлая музыка, обозначающая начало передачи:
Сегодня был тяжёлый день,
Но вечер наступил.
И снова теле-Моня
Нас в гости пригласил.
Моня по-дирижёрски взмахнул руками, и зрители принялись дружно аплодировать. Он кивнул головой, и аплодисменты тут же прекратились. Вероятно, зрители участвовали в популярной программе не первый раз и хорошо знали, что и когда нужно делать.