Ржавая железная коробка с круглыми дырочками по бокам стояла на четырёх ножках, возвышаясь над головами человечков так, что всем собравшимся было хорошо видно происходящие наверху. А там сейчас орудовали два палача или, как они сами себя скромно называли, исполнителя – Тигель и Ухват.
Эти персонажи всю жизнь имели дело с огнём и расплавленным металлом. В счастливые древние времена их профессия литейщиков пользовалась всеобщим почётом и уважением. Тигель был керамическим огнеупорным стаканчиком для расплавления металлов, а Ухват – длинной рогулькой, с помощью которой его помещали в раскалённую печь. При древних людях они работали, как говорил Тигель, в подпольной стоматологии: отливали в специальных формах золотые зубные коронки. Но теперь литейное производство на Острове заглохло, заказов практически не было, и друзьям приходилось подрабатывать чем придётся.
Поднимаясь вверх по приставной железной лесенке, исполнители натаскали в мангал кучу сухих веток. Особенно ценились ветки от старой яблони, которые давали самые жаркие угли.
2
Охрана привела Ножика.
Он по-прежнему был обмотан проволокой и передвигался мелкими шажками. Толпа зрителей возмущённо загудела. Ближе всех к мангалу стояли Лягурчик, Циля и Мастер. Для маскировки он завернулся вместе с головой в большое клетчатое одеяло и стал похож на гигантского младенца, удивительным образом научившегося стоять на целый год раньше срока. За ними плотной молчаливой группой столпились рабочие со стройки, которых привёл Федя Гвоздь. С другой стороны мангала собралась разношёрстная публика. Они переговаривались между собой, обсуждая предстоящее событие. В нескольких местах даже возникли жаркие споры.
– Всё правильно его превосходительство делает, – утверждали сторонники Дракончика. – Надо решительно пресекать всякие злодейства и злоумышления. Если каждый начнёт делать что захочется и шляться по Острову где придётся, то никакого порядка не будет.
– Ничего правильного, – возражали им другие. – Природа, или какие-то пока ещё неисследованные наукой силы, создали нас и наш Остров свободными и ничейными. Много лет мы жили тут свободно. Каждый делал что хотел и никого не спрашивал. Пока не появился этот ваш Дракончик и со своими приспешниками не захватил всю нашу шипучку.
– А с чего это вы решили, что шипучка ваша?
– А с того, что ничейная. Значит общая.
– Может и штаны у вас общие?
– Штаны наши. Мы их сами сшили или купили.
– Вот и шипучка тоже. Если бы его превосходительство не догадался вентиль повернуть, то никакой шипучки и не было бы.
– Кто-нибудь другой догадался бы.
– Чего же этот другой тогда не догадался? Был бы сам сейчас его превосходительством…
Такие споры и раньше возникали среди обитателей Острова, но сегодня они приобрели особую остроту. До сегодняшнего дня никто из граждан ещё не подвергался столь суровому наказанию. Условно, всех спорщиков можно было разделить на три категории: сторонники порядка, любители свободы и самая многочисленная – неопределившиеся. Они прислушивались и к тем и к другим, стараясь понять, что же им больше нравиться: гулять по Острову, когда и где захочется, или регулярно получать свою законную порцию шипучки.
3
Не менее десятка охранников зажали Ножика плотным кольцом и потихоньку двигались к месту казни.
Тем временем яблоневые ветки прогорели, и внутри железной коробки образовалась горка раскалённых углей. Они злобно потрескивали и хищно сверкали красными огоньками через круглые дырочки. Палачи установили сверху консервную банку, на боку которой сохранилась золотистая надпись «Шпроты балтийские», и принялись размахивать большими картонками, заставляя угли разгораться с новой силой. Около мангала стало жарко, и толпа зрителей отодвинулась подальше.
На круглых алюминиевых лбах охранников выступили капельки пота. Они вполголоса переговаривались между собой.
– Эй, там сзади, не наседайте так сильно, а то жарко становится. Сами того гляди расплавимся, – попросил передний конвоир.
– Прибавь шагу – тогда не расплавишься.
– Жарковато стало. Давайте побыстрее. Раньше сядем – раньше выйдем.
– Нельзя садиться. Идти надо.
– Никто и не садится. Ты что, дурак? Не понимаешь? Это поговорка такая.
– Прекратить поговорки в строю. Сделаем дело – и гуляй смело.
– Мне сегодня гулять некогда – я в караул поступаю.
– Не поступаю, а заступаю. Балбес неграмотный…
Они бы так и продолжали переругиваться, но их заглушил грохот походных барабанов и гудение труб. Все повернулись в сторону источника звука.