Затем мы идем в отдельную комнату, которую охранники используют для тренировок. Грант расстилает коврик и начинает учить меня приемам самообороны.
Я хочу перейти к некоторым реальным приемам, но он считает, что лучше начать с прочного фундамента бойцовских навыков. Итак, мы тратим сорок пять минут на отработку основных ударов руками, блоков и пинков.
Я в отличной форме после плавания, но это так однообразно и утомительно, и мне кажется, будто я ничего не добиваюсь. Когда я упоминаю об этом, Грант коротко спрашивает меня, не думала ли я, что смогу освоить совершенно новый навык за один присест.
Конечно, он прав.
Но это займет целую вечность. И все это время, пока я учусь, мне придется находиться в тесном контакте с Грантом.
По большей части он вежлив и деловит. В его поведении нет ничего дружелюбного или мягкого. Но у меня самая странная реакция на пребывание так близко к нему.
Я не могу думать ни о чем, кроме его тела. На нем старые спортивные штаны и белая футболка, и чем больше мы работаем, тем сильнее он потеет. Меня это не смущает. Я тоже вспотела. И блеск пота, кажется, подчеркивает чувственность его физической формы.
У него мощные руки. Толстые бедра и восхитительно упругая попка. У него темные волоски на предплечьях и щетина на подбородке, а его каштановые волосы становятся все более и более растрепанными, так как он любит запускать в них пальцы, когда испытывает нетерпение.
Большая часть его нетерпения направлена в мой адрес. Я знаю это, хотя он никогда ничего не говорит, чтобы выразить недовольство.
Моя озабоченность его физическим телом становится все сильнее по мере продолжения практики. Пока, наконец, Грант не заходит мне за спину, чтобы показать, как лучше расположить руки для удара. Он прижимается своей грудью к моей спине и обхватывает мое тело обеими руками, чтобы двигать моими так, как ему хочется. Такое чувство, что он обнимает меня. Его твердое, горячее тело плотно прижимается к моему.
Моя кровь пульсирует. У меня в горле. В моих ушах. В кончиках моих пальцев. И в возбуждении, пульсирующем у меня между ног.
Прошло много времени с тех пор, как я чувствовала что-либо похожее на возбуждение, и это происходит так быстро, что почти причиняет боль.
Это пугает меня. Я делаю быстрый шаг вперед. Моя спина сразу же холодеет из-за отсутствия его тела.
Холодная и пустая.
— Извини, — бормочет Грант, очевидно, прочитав мою реакцию. — Прости. Я не хотел давить на тебя.
Я слишком смущена, чтобы смотреть ему в глаза. Он, очевидно, понял, что мне нужно было уйти от него, но, видимо, не знает почему. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть он не поймет, что я сейчас возбуждена.
— Я думаю, мы все равно сделали достаточно на сегодня, — говорит Грант, снова становясь резким и деловитым, в то время как меня все еще омывают горячие волны возбуждения и унижения. — Мы можем продолжить завтра. При условии, что ты все еще хочешь, чтобы я тебя учил?
— Хочу, — это важно. Слишком важно, чтобы сдаваться. А значит, мне нужно убедиться, что я больше не почувствую ничего подобного. — В то же время?
— В то же время.
— Ладно. Тогда увидимся.
Я хватаю полотенце, чтобы вытереть пот с лица и рук, делаю глоток воды из бутылки, которую принесла с собой, и затем направляюсь к двери.
Мне нужно убраться отсюда, но я планирую вернуться.
Случайная физическая реакция не помешает мне сделать все необходимое, чтобы я больше не чувствовала себя такой уязвимой.
Глава 3
Шесть месяцев назад
— Значит, мы действительно выходим из карантина? — я задаю этот вопрос, затаив дыхание, но не из-за остроты темы. Мы с Грантом тренируемся уже тридцать пять минут, и я вспотела и тяжело дышу от натуги.
Автоматически я подмечаю стойку Гранта — ноги расставлены, колени слегка согнуты, руки подняты в защитной позиции. Вот уже полтора года он учит меня драться и защищаться. Я знаю, что делаю, и он говорит, что я смогу постоять за себя против большинства оппонентов. Но я все еще не могу взять верх над ним.
Его глаза не перестают двигаться, улавливая малейшие движения моих рук и ног, малейшее подергивание выражения моего лица, но ему не составляет труда ответить на мой вопрос.
— Да, довольно скоро. Не уверен в точном дне, но мы не можем долго удерживать так много людей, которые хотят выйти на улицу.
За последний год атмосфера в бункере становилась все более напряженной, и все больше и больше людей хотели выбраться отсюда и попытать счастья во внешнем мире. Согласно последним показаниям, качество воздуха не совсем вернулось к тому, каким оно было до столкновения с астероидом, но оно больше не представляет серьезной опасности для здоровья. Таким образом, основные опасности, с которыми мы столкнемся, будут исходить от других людей. Я бы тоже с удовольствием вышла, но я доверяю Дэйву, доктору Уиллоуби, Гранту и всем остальным, кто лучше меня знает о вероятных рисках, когда мы откроем дверь. Поэтому каждый раз, когда мы голосовали по этому вопросу в прошлом году, я вставала на их сторону.