Это нелепая реакция.
Постыдная.
Я осознаю это, даже когда мне хочется клацнуть зубами и показать когти. Грант не мой. У меня вообще никого нет. И Грант почти улыбается — что с ним редко случается — так что он явно не возражает быть объектом внимания этой девушки.
Этот факт расстраивает меня еще больше.
Я подхожу к джипу и забираюсь на пассажирское сиденье, ничего не говоря и не признавая их существования. Если он продолжит болтать с этой девушкой, пока я сижу здесь и жду, я серьезно начну сигналить.
К счастью, я спасена от этого конкретного унижения, потому что Грант говорит девушке, что ему нужно идти, а затем забирается на свое место.
Он бросает на меня быстрый вопросительный взгляд, затем включает зажигание. Я старательно избегаю его взгляда.
Он подвозит нас к воротам, а затем мы выезжаем на небольшую дорогу, которая ведет прочь от фермы. Через несколько минут Грант поворачивает голову.
— Что происходит?
— Где?
— С тобой.
— Ничего не происходит, — я все еще стараюсь не встречаться с ним взглядом. Не спрашивайте меня, почему. Просто мне кажется, что так будет лучше.
— Почему ты лжешь мне? С тобой что-то не так, и я хочу знать, что именно.
— Со мной все в порядке. Ты ведешь себя нелепо.
— Кто-нибудь беспокоил тебя там, на ферме? — его голос становится раскатистым, как это бывает периодически.
— Нет. Конечно нет. Они все очень дружелюбны.
— Кто-то к тебе приставал?
— Нет! — меня начинает раздражать этот допрос, так как довольно скоро он точно выяснит, что вызвало мое настроение, а я правда не хочу, чтобы он знал. Если у меня хватит ума, я сменю тему на что-нибудь безопасное. Мне нужно перенаправить этот разговор, чтобы я больше ничего не раскрыла. Но, очевидно, ум — это не всегда про меня. Потому что, к своему стыду, я слышу, как продолжаю. — Ко мне никто не приставал.
Он хмурится еще сильнее.
— Ты говоришь о Хизер?
— Я не знаю, кто такая Хизер.
— Хизер — это та, с кем я разговаривал у джипа, когда ты вышла.
«О. Ее зовут Хизер».
— Я говорю не о ней и не о ком-то еще. Я сказала, что никто ко мне не приставал.
— Ты не совсем так это сказала. Хизер просто проявляла дружелюбие.
— О, я тебя умоляю, — сейчас уже нет смысла притворяться. Он, очевидно, понял все. И я до сих пор киплю от негодования без всякой видимой причины. — Это было не просто дружелюбие. Она явно была в тебе заинтересована. Она практически лапала тебя. Извини, если я вам помешала.
Это один из редких случаев, когда я вижу искренние чувства на лице Гранта. Он выглядит удивленным. Нетерпеливым. Довольно сильно сбитым с толку.
— Ты это серьезно? — спрашивает он еще более грубым голосом.
— Насчет чего? Я просто говорю. Если бы меня здесь не было, ты мог бы принять ее предложение.
— И что? Мы бы быстро потрахались за сараем?
— В этом нет ничего плохого, если тебе хотелось.
Грант не отвечает. Он смотрит на меня несколько секунд, тяжело дыша.
— Следи за дорогой, — говорю я ему, указывая на разбитый участок дорожного полотна. Если мы проедем по нему, это может повредить ходовую часть.
Грант съезжает с дороги и едет по траве, пока мы не объезжаем опасный участок. Затем он поворачивается, чтобы снова посмотреть на меня.
Я знаю, о чем он безмолвно спрашивает, и у меня нет для него ответа. Я не знаю, что на меня нашло. Мне следует просто заткнуться. Я делаю это постоянно. Молчу, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. Но по какой-то причине прямо сейчас я не могу.
— Это просто секс, — говорю я ему. — У людей это бывает постоянно, по самым разным причинам.
— Я понимаю, — медленно произносит Грант.
— Так что, если ты хотел по-быстрому поваляться в сене с этой девушкой, то я определенно помешала.
— Зная меня так долго, ты действительно веришь, что у меня вошло в привычку позволять своему члену принимать решения за меня?
Я удивлена этим вопросом. И еще меня удивляет его почти обиженный тон.
— Н-нет. Конечно, я так не думаю.
— Конечно, мне нравится секс, но сейчас не обычные времена, и другие вещи намного важнее. Я пытался сохранить людям жизнь.
— Я знаю, что это так. Ты проделал потрясающую работу, заботясь обо всех нас. Серьезно. Я правда не пыталась оскорбить тебя. Но ты можешь защищать людей и все равно заниматься сексом. Эти два понятия не являются взаимоисключающими.