— Лука, не надо. — Мой голос дрожит, но я забираюсь на кровать. — Просто... пожалуйста. Я не хочу смотреть, как он тебя убивает. Все в порядке. — Все далеко не так хорошо, но я стараюсь говорить как можно спокойнее, а сердце колотится в груди. Я должна поверить в то, что это правда, чтобы не разлететься на куски. Если я сломаюсь, Луке придется вытаскивать нас из этого всего самому, а я не могу так поступить с ним.
Это мой шанс доказать ему, что я сильная. Что я могу быть не просто сосудом для секса и детей. Что я могу быть для него настоящей женой, настоящим партнером, на которого он может положиться и которому может доверять. Что у нас может быть такой брак, какого нет ни у одной известной мне мафиозной пары.
С дрожащими руками, к слову, я вся дрожу, я сажусь на кровать. Я чувствую жар Франко у себя за спиной, и он соблазнительно смотрит на меня, пока я откидываюсь на подушки, вцепившись пальцами в простыни, пытаясь сохранить спокойствие.
— Прекрасно, — дышит он. — Начнем вот так. У Луки хороший вид с того места, где он находится, но я думаю, что смогу открыть ему лучший, прежде чем мы закончим. — Он идет за мной на кровать, его рука скользит по моей ноге, а его голодный взгляд скользит между ними. — Пока что ты вела себя хорошо, Катерина. Всего одна маленькая ложь, и ты быстро усвоила урок. За это я облегчу тебе задачу. Я буду действовать медленно, чтобы не было слишком больно.
— Пошел ты, ублюдок! — Рык Луки эхом разнесся по комнате. — Убери от нее свои гребаные руки... — Один из держащих его мужчин снова бьет его кулаком, и я не решаюсь посмотреть. Если я это сделаю, то рухну. Я поднимаю глаза к потолку и стараюсь не смотреть на Франко, пока он не заставит меня.
Его руки скользят по моим бедрам, раздвигая их. Я слышу звук спускающейся молнии и чувствую странный прилив облегчения от того, что он не собирается раздеваться. Он слишком нетерпелив для этого, и это означает, что я избавлена от необходимости видеть его полностью обнаженным, от близости плоти к плоти. В том, что он остается одетым, есть некая отстраненность, благодаря которой мне становится немного легче сохранять рассудок.
— Посмотри на меня, — требует Франко, и я знала, что эти слова прозвучат. Он хватает мою руку, заставляя ее опуститься на его член. — Посмотри, как я собираюсь сделать тебя своей.
Я не хочу. Все во мне кричит об отказе, но я все равно заставляю себя опустить глаза. Он значительно меньше Луки, длинный и худой, и мне приходится сдерживать язвительный комментарий. Не уверена, что я вообще могла это почувствовать. По крайней мере, это будет не так страшно, ведь я даже не буду знать, когда он окажется внутри меня.
— Я разорву тебя перед ним, — усмехается Франко. — Я заставлю тебя истекать кровью, пока он будет смотреть.
— Не трогай ее, мать твою...
— Давайте, отрежьте ему язык, если он еще раз заговорит, — огрызается Франко, и в это же время я чувствую, как внутри меня что-то разжимается, мой самоконтроль стремительно ослабевает, когда я понимаю, что через несколько секунд Франко будет внутри меня. Может, мы освободимся после этого, а может, и нет, но Франко станет моим первым, насильно, и это то, что я никогда не смогу отменить.
То, чего я отчаянно не хочу.
— Ты собираешься заставить меня истекать кровью? — Я выплюнула в него слюну, злобно сверкнув глазами. — Как? С помощью этого? — Я сильно сжимаю его член, заставляя его дернуться в ответ. — Я не уверена, что смогу почувствовать это, как бы сильно ты меня ни трахал.
Лицо Франко искажается, и он отшатывается назад, отвешивая мне пощечину с такой силой, что у меня звенит в ушах и плывет перед глазами. Он бьет меня еще раз, отчего моя голова отлетает в другую сторону, и у меня на мгновение кружится голова, но не настолько, чтобы я не заметила нож, который лежал в его кармане на кровати, вырвавшись из рук.
— Ты, гребаная сука, — шипит он. Он протискивается между моих бедер, его член прижимается ко мне, но он не может протиснуться внутрь. Я сухая, как пустыня, и мое тело напряжено, эффективно закрывая ему доступ.
— Блядь. Ты ебаная пизда... — Франко сплевывает на руку, трет ее о свой член и между моих рук, пытаясь снова войти в меня. Я сопротивляюсь изо всех сил, пользуясь моментом, когда он отвлекается, чтобы достать нож. Я знаю, что у меня есть только один шанс, если я потерплю неудачу, он заставит меня пожалеть о том, что я вообще пыталась. Он заставит меня смотреть, как он поступает с Лукой, как поступает со мной, что хуже смерти. Хуже, чем это.
Но я должна попытаться.
На долю секунды я расслабляюсь, давая ему возможность почувствовать, как ослабевает сопротивление, чтобы он подумал, что может справиться с этим. А потом, когда он уже готов протиснуться в меня, я изо всех сил вонзаю нож в его горло, направляя острие прямо к нему. Я уже слышала, что перерезать горло сложнее, чем может показаться, но я не собираюсь терпеть неудачу. Я не позволю ему победить.