Это был мой первый опыт общения с марсианским сторожевым псом, но далеко не последний, поскольку это существо старательно охраняло меня все то время, что я оставался в плену у зеленых инопланетян, дважды спасало мне жизнь и по собственной воле не отходило от меня ни на миг.
В отсутствие Солы я воспользовался возможностью более внимательно осмотреть комнату, которая стала местом моего заключения. На стенах изображались картины редкой и удивительной красоты: горы, реки, озеро, океан, луг, деревья и цветы, извилистые дороги, залитые солнечным светом сады. Пейзажи могли бы быть и земными, если бы не другая окраска растений. Росписи, безусловно, были выполнены рукой большого мастера; безупречные по технике, они тонко передавали атмосферу, но при этом я нигде не заметил изображений каких-нибудь животных или людей – должно быть, исчезнувших ныне обитателей Марса.
Пока я позволял своей фантазии искать самые невероятные объяснения тем странным аномалиям, с которыми мне пришлось столкнуться на Марсе, Сола возвратилась с едой и питьем. Она поставила все на пол рядом со мной, а сама уселась неподалеку, внимательно глядя на меня. Еда состояла примерно из фунта некой твердой субстанции, похожей на сыр и почти безвкусной, а вот жидкость определенно была молоком какого-то животного. Она оказалась вполне приятной на вкус, хотя и немного кисловатой, и я очень скоро к ней привык и стал высоко ее ценить. Как я узнал позже, этот продукт был вовсе не животного происхождения, потому что на Марсе встречается лишь одно млекопитающее, да и то воистину редко. Молоко добывали из большого растения, которое может существовать практически без воды, – видимо, оно способно производить солидное количество млечного сока прямо из почвы, влаги воздуха и солнечных лучей. Один куст данного вида дает от восьми до десяти кварт молока в день.
После трапезы сил у меня весьма прибавилось, но, чувствуя потребность в отдыхе, я растянулся на куче шелков и вскоре заснул. Пробудился я, видимо, спустя несколько часов, потому что уже стемнело, вдобавок мне было очень холодно. Я заметил, что кто-то набросил на меня шкуру, но она сползла, а во тьме не удалось нашарить ничего похожего на одеяло. Тут вдруг ко мне протянулась чья-то рука и снова укрыла меня шкурой, а потом и второй.
Я предположил, что моим бдительным стражем была Сола, и не ошибся. В этой девушке – единственной из марсиан, с которыми я уже сталкивался, – я обрел приветливого, доброго и преданного друга; ее готовность заботиться обо мне была неизменной, и именно ее неусыпная опека избавила меня от многих страданий и многих трудностей.
Как мне вскоре пришлось убедиться, марсианские ночи чрезвычайно холодны, здесь практически нет сумерек или рассвета, скачки температуры внезапны и весьма неприятны, как и резкие переходы от сияющего дня к темноте. Ночи тут или очень ясные, или чернее чернил. Если не восходит ни одна из двух марсианских лун, падает беспросветный мрак, ведь из-за отсутствия атмосферы, точнее, из-за того, что она весьма разрежена, звездный свет сюда почти не проникает; с другой стороны, если в небе висят обе луны, все вокруг освещено очень ярко.
Спутники Марса намного ближе к его поверхности, чем наша Луна – к Земле; ближайший расположен примерно в пяти тысячах, а второй – чуть дальше чем в четырнадцати тысячах миль от Красной планеты, тогда как нас отделяет от нашего спутника четверть миллиона миль. Ближайшая из лун совершает полный оборот вокруг Марса примерно за семь с половиной часов, так что она может проноситься по небу, как некий огромный метеор, дважды или трижды за ночь, каждый раз демонстрируя все свои фазы.
Дальняя луна делает полный оборот вокруг Марса примерно за тридцать с четвертью часов и вместе со своей сестрой превращает ночные марсианские пейзажи в нечто великолепное и таинственное. И очень хорошо, что природа столь милостиво и щедро озаряет марсианские ночи, ведь зеленые жители планеты, будучи не слишком прогрессивным кочевым народом, применяют лишь самые примитивные средства искусственного освещения: это факелы, подобия свечей и своеобразные масляные лампы, горящие без фитиля благодаря выделению какого-то газа.
Последнее приспособление дает весьма яркий белый свет, распространяющийся очень далеко, но, поскольку природное масло, которое для них требуется, можно раздобыть только в шахте – в одной весьма отдаленной и дикой местности, эти лампы используются редко. Зеленый народ привык жить сегодняшним днем и ненавидит ручной труд, из-за чего марсиане и остаются полудикарями в течение бесчисленных веков.