Катя, прислушиваясь вечерами к сердитым родительским голосам, чуть не заболела, так ей было страшно. И позавчера не выдержала: взяла и зашла в спальню прямо во время очередной ссоры. И закричала, размазывая по лицу злые слезы:
–Учтите, если вы надумали разбегаться, как Риткины предки, я ни с кем из вас не останусь, потому что вы оба предатели! Я лучше из дома уйду, да! Бродягой стану или к бабушке в Ростов уеду!
Катя не помнила толком, чем грозила родителям, а пришла в себя от громкого папиного смеха. И мама как-то чересчур весело ее заверила, что они с папой разводиться не собираются, они нежно любят друг друга и надеются умереть в один день. На что папа закричал – чур, он раньше. А мама показала ему кулак и заявила, что как джентльмен он должен уступать дорогу дамам, а уж ТАМ она его подождет, пусть не переживает. И Катя совершенно успокоилась.
А вот из-за чего они ссорились практически каждый день, мама с папой отказались говорить наотрез. Мол, много будешь знать, плохо будешь спать. Или: любопытному на днях оторвали нос в дверях. Еще: любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
Короче, отделались шуточками! И почти убедили Катю, что никак не могут договориться насчет некоторых «аспектов» празднования Нового года и Рождества. А Катя даже толком не знала, что такое «аспекты». Хотела заглянуть в словарь, но так и не собралась.
Катя повернулась к столу и хмыкнула: мама с папой со своими «аспектами» явно сошли с ума. Омлет в тарелках совсем остыл, а кофе в чашках подернулся противной белесой пленкой. И на работу они могут сегодня опоздать, если не вспомнят о времени.
Интересно, из-за чего сыр-бор? Может, папа вдруг решил встретить Новый год в настоящем лесу у заснеженной елки, помнится, он когда-то предлагал, а мама его высмеяла? Или маме приспичило лететь в Ростов – мол, во всем мире дети к Рождеству едут к родителям и вместе с ними сидят за праздничным столом, при горящих свечах. К тому же бабушка так чудно печет пироги, а рождественского гуся дедушка лично откармливает к празднику грецкими орешками…
Катя на цыпочках подошла к родительской спальне, надеясь хоть что-нибудь услышать и понять, что происходит. Но ей не повезло, как раз в этот момент папа распахнул перед мамой дверь и подмигнул дочери:
– Подслушиваем?
– Вот еще! – обиделась Катя. – Просто хотела сказать: все давно остыло, а вы можете опоздать на работу.
– Никогда! – папа энергично помахал перед Катиным носом пальцем. – Никогда уважающий себя мужик никуда не опоздает! Разве только из-за форс-мажорных обстоятельств…
– Это каких-таких «форс-мажорных»? – заинтересовалась Катя: вдруг в школе пригодится?
– Ну, небо рухнет на землю или я попаду под машину…– почесал затылок папа.
– Типун тебе на язык! – прикрикнула мама.
Папа засмеялся. Мама притянула к себе дочь и нежно поцеловала в лоб. Потом бросила на Катю затуманенный слезами взгляд, и голос ее дрогнул от волнения:
– Какая ты большая…
– Мам, да что происходит? – рассердилась Катя.
– Ничего, – выглянул из кухни папа. И со смешком заявил: – Просто твоя мать сходит с ума: вдруг ты выиграешь свой стихотворный конкурс и уедешь в Европу? Вот и переживает заранее! Не хочет тебя отпускать. Одну. Не доверяет!
– Как это? – Катя недоуменно моргнула.
– Так это, – снова подмигнул ей папа. – Не доверяет и все. Мол, мало ли что там с тобой может случиться?
Катю бросило в жар, ей стало не по себе. Сейчас она искренне жалела, что рассказала родителям про новогодний конкурс. Особенно жалела, что выдала за свое Ленкино стихотворение. Она сама не знала, как это получилось!
Просто мама с папой почти каждый день за ужином интересовались, как у Кати дела. «Как дышится и как пишется». И смотрели на дочь так, словно ничуть не сомневались в ее таланте.
А у Кати как назло ничего не получалось! То ли настроения подходящего не было, то ли она такая тупица страшная. Обидно. Ведь почти все одноклассники хвастались, что приготовили к классному часу по стиху, даже Верка Сидоренко таинственно жмурилась и уверяла, что ее в классе плохо знают, недооценивают, а она ТАКОЕ написала, ТАКОЕ…
У Кати же ничего толкового не выходило, хоть плачь. Она просто бездарно рифмовала «шарики-фонарики, год-лед, счастье-ненастье, снег-бег, мандарины-апельсины»... Не вручать же ЭТО Луизе Ивановне, чтобы весь класс над ней потешался? Лучше уж сделать вид, что ей конкурс совсем не интересен. Мол, пусть всякие Ленки-Верки в нем участвуют, а она, Катя, выросла из детских игр, к чему ей?