Его высочество придет в опочивальню после брачного пира. Возможно, он будет уже нетрезв и не сумеет разобраться в ситуации. Если герцог и Эльвира постараются, его бокал не будет пустовать. А если так, то почему бы принцу не заснуть, едва добравшись до кровати? Эльвира заняла бы свое законное место в постели мужа и уж наверняка сумела бы наутро убедить его в том, что он исполнил свой супружеский долг.
Эта мысль несколько подбодрила меня, и когда месье Барнэль появился на пороге, я встретила его с куда большим спокойствием, чем ожидала сама от себя. Я надела плащ с капюшоном, почти полностью скрывавшим мое лицо, и мы вышли на бульвар.
В небе ярко светила луна, но улицы Алузы в эту ночь были освещены и множеством фонарей. Было тепло, но я всё равно поплотнее закуталась в плащ. Месье Барнэль решительно направлялся к королевскому дворцу, и я едва поспевала за ним. К резиденции его величества мы подошли не с парадного входа, а откуда-то сбоку. Мой провожатый показал страже на воротах пропуск, и нам никто не воспрепятствовал.
Кажется, месье Барнэль был намерен воспользоваться входом для прислуги, и там я тоже ожидала увидеть караул. Но нет — дверь нам открыла женщина, на плечах которой тоже был темный плащ.
— Благодарю вас, Барнэль! — сказала она. — Вы можете идти. Утром я сама провожу мадемуазель до ворот.
Он поклонился и пошел прочь. Я же шагнула за женщиной в темноту коридора.
Глава 8
Она не посчитала нужным назвать себя, и мы с ней долго шли по длинным путанным коридорам в полном молчании. После четверти часа такого пути она открыла в стене дверь, которую вовсе невозможно было заметить, а потом, когда мы оказались на узкой и темной лестнице, закрыла ее за нами. Подниматься по потайной лестнице было неудобно, но я понимала, что она не могла провести меня в спальню более лёгким маршрутом.
Наконец, была открыта еще одна дверь, и я зажмурилась от яркого света. Это была не опочивальня, а скорее, гардеробная — большая комната, где на манекенах из папье-маше были развешаны наряды умопомрачительной красоты. Но от их созерцания меня отвлек голос женщины, что привела меня сюда.
— Давай же познакомимся, дорогая моя!
Я оглянулась — она уже сбросила своей плащ. Она была довольно молода и весьма миловидна. В темных волосах я заметила несколько серебристых нитей, но ее фигура была изящна, а взгляд карих, как и у герцога, глаз — полон любопытства.
— Ты настоящая красавица, Луиза! — воскликнула она, обойдя вокруг меня. — И ты очень похожа на свою матушку.
Она обратилась ко мне на «ты» без малейшего стеснения. Должно быть, подумала, что между близкими людьми церемонии ни к чему. Но это проявление родственных чувств вызвало у меня лишь недоумение. Возможно, встреться мы при других обстоятельствах, я сумела бы оценить эту приязнь должным образом, но сейчас я лишь отступила на шаг и холодно откликнулась:
— Благодарю вас, сударыня!
— О, как же я сразу не подумала! — улыбка сбежала с ее губ. — Ты же совсем ничего обо мне не знаешь. Если ты не знала о своем отце, то и обо мне твоя матушка ничего тебе не рассказывала. Позволь представиться, я — маркиза Ризен. Но для тебя — просто тетушка Розалин.
Меня покоробило от того, как по-свойски она со мной разговаривала. И это спокойствие и даже веселость вызывали лишь раздражение. Она тоже была участником этого ужасного обмана, а ведь, будучи главной фрейлиной королевского двора, она должна была бы с куда большей заботой отнестись к защите интересов его высочества — пусть даже это и шло вразрез с интересами ее брата.
— Твоя матушка когда-то учила меня иностранным языкам. Знала бы ты, дитя мое, как сильно я ее любила! Я рано лишилась матери, а отец никогда не проявлял к нам с братом особой нежности, так что именно в Денизе я обрела то, чего мне так не хватало — поддержку, заботу, любовь. Я надеялась, что она выйдет замуж за Венсана, и мы станем настоящими сестрами.
Я не хотела, чтобы она говорила о матушке, но невольно заслушалась. Мне отчего-то было приятно, что эта важная дама сохранила к ней светлые чувства. Впрочем, это могло быть лишь пустыми словами.
— Тогда я еще верила в любовь и недооценивала влияние отца на Венсана. В книгах, что я читала в молодости, ради любви герои сражались с целым миром. А мой брат проявил слабость и позволил разлучить себя с той, которую любил. Но довольно об этом! Надеюсь, что завтра мы наговоримся с тобою всласть.
Судя по всему, герцог не сказал ей о болезни моей матушки, иначе вряд ли бы она так беззаботно щебетала.