Дочь, я ищу способы спасти тебя, я упорный, ты знаешь! В настоящий момент возвращаюсь к перевалу. Твои похороны отменили!
Отец.'
От счастья неземного пропускаю момент, когда меня тащат мыться. Это только кажется, что орки грязные вонючие морды, а на далее они каждое утро моются в реке и чистят свои оскалы размочаленными на концах веточками, прочищают носы и даже… уши моют! И вот как только эти стадо фыркающих мордоворотов покидает горную речушку, папашка тащит туда меня. Иногда даже сонную! И меня, наследную принцессу Оитлона швыряют в ледяную воду! Я и во дворце полностью мылась раз неделю, а то и реже, а умывание было кончиками пальчиков в теплой воде! Брррр! Но, бодрит однозначно.
— Шенге, не на… буль-буль… Бррр! — вылетаю на берег, а орк хохочет, бросая мне то, что когда-то было простыней, а теперь мое персональное полотенце, которое я лично стираю ежедневно и сушу потом на дереве.
И как я без него буду? Стало очень грустно, но папа прав — нужно идти в Хорнасс! Подхожу к шенге, меня берут на ручки и несут в охт переодеваться.
У орков я жила уже двенадцатый день. Тут не было министров, моего секретаря и привычной для наследницы бумажной работы, но тут было… чудесно.
— Утыррка, еда! — сообщает мне папашка, едва я успеваю переодеться, и я бегу на выход из спальной пещерки.
Орки радостно скалят клыки при виде меня, а я сажусь на бревно, которое папка специально для меня приволок. Им то хорошо, сидят себе скрестив ноги на шкурах, а вот у меня после подобного ноги немеют, папашка раз заметил как я пошатываясь встаю и приволок мне бревно. Обожаю я своего шенге.
Пока жую теплое мясо и белые, пряные корешки, папашка о чем-то переговаривается с остальными. Потом на меня смотрит и спрашивает:
— Утыррка, гулять?
Радостно киваю и бегу натягивать свои сапоги из мягкой кожи — папашка сделал! Для меня! Люблю его. И мы идем гулять.
Утренний лес в Готмире это нечто особое… Птицы тут кричать тихо, словно боясь, что их услышат, временами вдали слышится рев волков, но они чуют запах орка и не идиоты же, чтобы с моим папиком связываться, а вот ящеры и марагхи могут — тупые они.
— Утыррка читать письмо от короля? — спрашивает папашка, когда я перепрыгиваю через лужу.
И да здравствует лужа, в которую я от удивления свалилась!
— Шенге знать? — поднимаясь и отряхиваясь спрашиваю я.
— Шенге умный, — папашка радостно скалится, — Что говорить темный король?
Темный, это потому что мой реальный папка с длинными черными волосами, которые любит носить распущенными, потому что так нравится маме… Эх, вот у них любовь, мне бы так.
— Король приказал идти в Хорнасс, — печально сообщаю я.
— Утыррка хотеть в город? — грустно спрашивает орк.
— Утыррка… не знает чего хотеть, — говорю искренне и сама удивляюсь этому. — Шенге, Утыррке хорошо здесь, но…
— Но путь ведет дальше, — папашка грустно кладет лапу на мое плечо, — шенге все понимать, только шенге тяжело очень.
И мне тяжело, а что делать.
Мы вернулись в лагерь, шенге постоянно тяжело вздыхал и все же… никогда не думала что орки такие умные!
* * *'Лорд Райхо,
Вынужден сообщить, что в Готмир вопреки своей воли попала принцесса Катриона Ринавиэль Уитримана…'
— Это нам и без вас известно, — Динар усмехнулся и продолжил чтение.
'В настоящий момент моя дорогая дочь находится у орков…'
Резким движением правитель Далларии вскочил, остановил надрывающегося музыканта и перечитал строчку снова.
— Жива! — его зловещий голос заставил леди Райхо испуганно прижаться к стене, — Жива тварь! У орков значит! Гадина!
'Эти лесные существа обращаются с Ее Высочеством достойно, их предводитель назвал ее своей дочерью.'
Скрежетание зубов Динара расслышали ближайшие стражники и в страхе отшатнулись.
'Однако принцессе не подобает жить среди лесных чудовищ, какими терпимыми бы они были, я приказал Катрионе прибыть в Хорнасс, а вам, лорд Райхо, надлежит устроить ее с максимальным комфортом и… я прошу вас скрасить это ужасное время для моей девочки. Вам следует…'
Динар не стал читать требования к обустройству принцесс. На красивом лице воцарилась злобная ухмылка, а план, задуманный прежним правителем Далларии, постепенно обрастал деталями.
— Утырка, — прошептал выходящий из зала Динар, — мы тебя встретим!
* * *— Утыррка не должна ходить одна, — вещал мой шенге, указывая дорогу, — город злой, помни!
Мы бороздили просторы сумрачного леса впятером — я, шенге и еще три орка. И все такие суровые и… печальные. Я не хотела уходить от орков, а орки понимали, что я не смогу быть с ними всегда, в итоге все злые и не выспавшиеся… Почему не выспались? Так до утра мы пели песни и доедали зажаренного на прощальный ужин кабана. Под утро кто-то из мохнато-волосатых приволок странный бурдюк и вот тут то началось. Все прикладывались к горловине, а затем начинали горланить песни в три раза громче. Папашка вообще спать выгнал, в приказном тоне, но спать на подрагивающей от их танцев земле было невесело. Уснула, естественно, но все же…
И вот иду трезвая я, и шатающиеся они. Хех!
— Утыррка, — шенге подзывает ближе и показывает муравейник, — яд, опасно.
Интересно, чем это муравьишки опасные? Обычные такие насеко…ооо…. Вообще странности во флоре и фауне Готмира я уже заметила, но вот чтобы мелкие муравьишки превратились в монстриков размером с мой мизинец, это было жутко.
— Шенге, — смотрю на папашку, — муравьи маленькие, вот, — показываю на свой ноготок, — а эти большие. Почему?
— Купол, — орк указывает вверх, — зло! Солнечный свет — злой! Животные — злые!
Как лаконично, но как понятно-то.
— Смотри, — внезапно говорит папашка и достает флягу с сиропом — для меня взял, знает, что я сладкое люблю…
Эээ, это же для меня, а он выливает!
— Утыррка внимательно смотреть, — рычит папашка, и тоненькой струйкой выливает на траву, словно что-то рисует, потом осторожно подходит и доливает до муравейника. Затем резко закрывает флягу и торопливо подходит к нам. — Утырка смотреть!
Смотрю! Ой, ой-ей! Муравьишки-монстры учуяли сладкий аромат и рванули на запах. А папашка, оказывается, цветочек нарисовал, и вот теперь контуры сего шедевра черные и шевелящиеся.
— Утырка, идти. Быстро идти! — приказал шенге, но в этом указании логика явно отсутствовала, потому что мы побежали.
На этом веселье не закончили. Орки, явно перепившие вчера, решили продолжить развлечение. В результате мы все долго метались по лесу, в поисках норы какого-то бархара… Когда-то это существо было барсуком, теперь перед нами злобный монстр с красными глазками.
Орки, с такими же красными с перпою глазищами, начали дразнить зверюгу. Я сидела у папашки на плече, а злобный монстр рычал и огрызался и даже пытался напасть. В общем, мы снова убежали.
Никогда в жизни мне еще не было так весело. Следующей жертвой черного орочьего юмора стали две змеи… Здоровенный орк по имени Рхарге решил поразвлечься за их счет, для чего неосмотрительно напавшей на нас змеюке, затолкал в пасть ее же собственный хвост, и все это с булькающим хохотом прицельно бросил в воду… Почему прицельно? Так там был водный питон, который ошарашено смотрел на этот круг, не понимая, как это можно съесть.