Генеральный продюсер нашей студии обладал тучной фигурой. Жестокая шутка.
Подведем итог. Значит, четверых уволили, всемогущего Жуковского чуть не съели, а Лена Копейкина вообще неизвестно где. Ну что ж, теперь, по крайней мере, все ясно. Работа отнюдь не подарок.
В обеденный перерыв Ира снова подсела ко мне в столовой.
– Ну, как, поживаешь? Как новая должность?
– Пока нормально, но вот сегодня узнала шокирующие подробности о будущем начальнике. Боюсь теперь облажаться.
– Ты ведь в бригаде Хенри?
Я кивнула.
– Повезло тебе! Он гений. И красавчик. Ты только не влюбись в него, как Полинка, а то точно уволит.
– Повезло??? Жуковский сказал, он обещал скормить его леопарду.
– Но не скормил! Что за детский сад! Жуковский по сто раз на дню любовницу свою убить обещает. Не убил ведь пока, как видишь?
– Я не знакома с любовницей Жуковского, – хмыкнула я.
– А по-моему, вы с ней в последнее время неразлучны.
– Так это правда?! Ну конечно. Ты ведь в курсе, что Андреевская – это красивый псевдоним, взятый в честь любимого мужчины? А так она Наталья Козина. Правда, не слишком благозвучно?
Подобные слухи доходили до меня на факультете. Но я и подумать не могла, что это правда. А почему, собственно? Я ведь влюбилась в главного редактора журнала «Тачка» Данилу Воропаева? Так отчего Наташа не может любить Жуковского?
Глава 4
Вечером меня ждал сюрприз. Заглянула в интернет проверить почту и нашла… письмо от Воропаева. Сердце колотилось бешено.
Неужели он всё понял? Понял, но боится признать свою ошибку, он ведь такой гордый.
Рука, сжимавшая мышку, вспотела. Я открыла письмо.
Собственно, письма как такового, там не оказалось. Любимый прислал мне аудиофайл. И как это понимать? Вот любит он ребусы. Загадочный мужчина. Я включила проигрыватель и сделала звук побольше. И… не поняла ни слова. Песня была даже не на английском, а, похоже, на испанском языке.
Красивый мужской голос пел, конечно же, о счастливой любви.
Ни названия композиции, ни исполнителя…
Ну где мне взять перевод? Причём срочно! А то вдруг он передумает?
И я позвонила Наташке.
– Привет, можешь говорить?
– Конечно. А что, случилось что-то? У тебя голос взволнованный.
– Очень нужна твоя помощь! Понимаешь, один человек… Один знакомый прислал мне песню на испанском языке. Мне очень, очень важно понять, о чём она. А ты же знаешь испанский…
– Та-ак, значит, любовь? – хмыкнула Наташка.
– Ну, в общем да, – не стала я отрицать. – По крайней мере, с моей стороны.
– И, значит, если смысл песни тебе понравится, командировка накрылась? На Дальний Восток ты не полетишь!
– Не-ет, ну что ты! Работа для меня прежде всего, на работу это никак не повлияет, я тебе обещаю, – горячо заверила я.
– Ну ладно, пришли мне свою песню на е-мэйл. Переведу, так и быть!
– Спасибо тебе огромное-преогромное! С меня ведро мартини!
– Да ладно, – сказала Наташка и отсоединилась.
Через час она перезвонила.
– Ты моя девушка-гитара. Я играю на тебе, как на рояле, Я играю на твоей обнаженной груди. Нас ждут с тобой ночи страсти и ночи любви.
– Ой, – поразилась я.
– Подожди, это ещё не всё, – Наташку явно развлекала ситуация. – Зажги со мной. Я ночной танцор. У тебя красивая грудь, малышка, у тебя красивые ноги, малышка, у тебя красивая попа, малышка. Я играю на тебе, как на рояле.
– Ну и песня.
– В общем, твой милый тебя хочет, – резюмировала Наталья.
– И что делать, как считаешь?
– Сделай вид, что согласилась, и обломай, – посоветовала Андреевская. – На плейбоев это здорово действует. А он, мне кажется, как раз из таких.
– Попробую. Спасибо, – поблагодарила я и отсоединилась.
То есть, он всё о том же. Продолжает со мной играть. Ну что ж, Данила, давай сыграем. Посмотрим, кто кого.
«Ок. Когда встретимся?», – набрала я в почте.
Ответ пришёл почти моментально: «Ты хочешь секса?».
Ясно. Глазам своим не поверил.
«Да. Так когда?».
Похоже, такого ответа он не ожидал. Надо же, действует метод! Он думал минут десять.
«Сообщу позже».
Ух ты. Да я поставила его в тупик. Молодец Наташка. Здорово придумала.
Глава 5
За ужином я могла говорить только о предстоящей поездке. Воображать, как буду вести деловые переговоры, и прикидывать, на что потрачу пять тысяч долларов по возвращении. Маришка слушала молча, на лице ее застыло какое-то новое, мне пока непонятное выражение.
Утром подруга провожала меня в аэропорт и помогала тащить огромный черный чемодан, с которым еще мои родители колесили по гарнизонам. И вдруг, совершенно неожиданно, Маришка заявила: