– Ваш телефон дала мне Наталья Егоровна Андреевская.
Смешно, конечно, называть однокурсницу Натальей Егоровной, но что поделаешь. Таков удел неудачников.
Альт в трубке стал ещё злее:
– Ах, Наталья Егоровна! Вот она пусть вас на работу устраивает!
Всё. Если бы телефон был домашним, из трубки понеслись бы тоненькие печальные гудки. А мобильник просто безучастно молчал. Зато из глаз исподволь покатились слёзы. Ну никому я не нужна! Неужели так бывает?
Вечером я всё же позвонила Любе.
– Да не расстраивайся ты так. Наталья прилетит в среду с Камчатки, вот и звони ей напрямую. Ты знаешь, мне показалось, она неплохая. Может, даже в чём-то несчастная. И потом, она же сама сказала, что можно обращаться. В общем, не реви. Сброшу тебе её номер эсэмэской.
Андреевская действительно помогла. И меня взяли на двухнедельную неоплачиваемую стажировку. Я предвкушала, что через пару месяцев начну прилично зарабатывать и куплю себе серебристый «мерседес», как у Натальи, или даже джип. Мне всегда нравились джипы… Реальность оказалась куда более суровой.
Дело в том, что студия «Русские продюсеры» занималась не только проектами мирового масштаба, но и производством сюжетов сельскохозяйственной тематики для одного из городских каналов. Вот эти сюжеты мне, в числе прочих корреспондентов, предложили снимать.
Городнюк был моим непосредственным начальником. Невысокий, с седоватой бородой и волосами, он похож на редактора советских времён, какими их изображали в советских же фильмах.
Очень скоро я познакомилась и с Ларисой Игоревной, коммерческим директором студии, которая так лихо отшила меня по телефону. Она оказалась волевой и справедливой начальницей и… сестрой генерального продюсера. Коллеги объяснили мне, что она ведёт все проекты студии, которые брату неинтересны. Наш, сельскохозяйственный, естественно, относился к таким. Самого генерального продюсера я никогда не видела.
Когда срок стажировки истёк, за сюжеты стали платить. Совсем немного, но этого хватает на оплату квартиры пополам с Мариной и скромную жизнь.
В общем, всё не так уж плохо. Это там, в Москве, на центральных каналах скандалы, интриги, расследования, сенсационные репортажи, сумасшедшие рейтинги и звезды первой величины. Там, за стеклянными дверями телецентра «Останкино» строятся настоящие карьеры и вершатся судьбы мира. Ну или, по крайней мере, страны. Но туда попадают единицы. А успеха добиваются и вовсе избранные. У нас здесь все гораздо скромнее. Сенсациями и не пахнет. Да и о славе мечтать не приходится. И все-таки мне очень повезло.
К тому же, если учесть, что прошлую работу я потеряла из-за романа с шефом, то, может, и хорошо, что Городнюк такой противный.
– В общем, ты сейчас пойдёшь домой и подумаешь, чего ты хочешь добиться. Либо ты начнёшь привозить пять новостей с каждой съёмки, как все нормальные люди, либо лучше тебе сразу уволиться. Поняла, красота ненаглядная?
– Поняла.
Я понуро вздохнула, попрощалась и вышла из редакции.
Пока я там была, на улице потеплело, снег шёл мокрый и противный, а совсем не такой блестящий и пушистый, как на полях Ленинградской области. Пожалуй, единственное, чем хороша эта работа – каждый день на природе, воздух свежий, опять же. Ну и колхозники, то есть, простите, фермеры, иногда подкармливают. Кто рыбы копчёной даст, кто молочка с собой нальёт. А в одном хозяйстве нам фиалки подарили. В горшках. Меристемные. Я так толком не разобралась, что значит меристемные, но все равно приятно. А сегодня у меня с собой настоящее страусиное яйцо. Вечером устроим с Маришкой пир.
Скоро Новый год. Надо бы зайти купить пару гирлянд. Ещё ёлку купить, шампанского и всё-таки загадать желание. Когда-то мы с Маришкой писали пронзительно трогательные письма Деду Морозу…
А теперь вот выросли и времени на мечты не стало.
Я и двух шагов по Коломяжскому проспекту не сделала, как стало совершенно очевидно, что ультиматум Городнюка – не последняя неприятность на сегодня. Сапог жалобно хлюпнул, и я поняла, что подошва уже наполовину оторвана.
Если честно, денег на ремонт обуви у меня нет. Найти бы что-нибудь острое. А лучше всего – купить нож. Он и в хозяйстве пригодится, и подошву отпилить можно. И денег как раз ещё останется на корм для Сержа. Кстати, Серж единственный из троих обитателей нашей квартиры-гостинки, кто живёт в ней нелегально. Дело в том, что наш хозяин категорически против жильцов с животными, вот и пришлось немного схитрить. Нам повезло – Рамиль вместе с женой и тремя детьми живет в Купчине, на другом конце Петербурга. Конечно, мы вызвались каждый месяц привозить арендную плату ему прямо домой. Зато он ничего не знает про кота.