Выбрать главу

– Доброй ночи! – обрадовалась я. – А я вас жду! Мы можем поговорить?

– Что ж, мне, старому матросу, лестно такое слышать, пойдёмте, прогуляемся.

Я не без удовольствия выбралась из-за стола.

Пустов повёл меня вниз, к самой воде.

Звёзды светили необычайно ярко, ветер дул с моря, и мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы на месте Пустова тут оказался Воропаев.

– Видите ли, Илья Андреевич…

– Прошу вас, Асенька, зовите меня просто Ильей, не такой уж я и старый.

– Илья, у нас возникло недоразумение с оплатой, – я сразу взяла быка за рога. – Дело в том, что сначала во Владивостоке, в администрации, нам сказали, что оплатить съёмки и проживание мы можем после возвращения, в зависимости от того, на сколько задержимся. А теперь выясняется, что заплатить мы должны сейчас. Естественно, денег с собой у нас нет.

– Ситуация действительно неприятная, – согласился Пустов. – Откуда мне знать, что вы действительно заплатите во Владивостоке?

– Ну сами подумайте, зачем мне вас обманывать? Проект рассчитан на два года, если обманем, вы нас сюда просто больше не пустите. Ну… хотите я напишу вам расписку?

Пустов медлил с ответом. Мы медленно брели обратно, в сторону дома.

– Кстати, должна вам признаться, – вспомнила я Наташкины заветы, – бухта Спасения – самое красивое место на земле, которое я видела.

– Правда? – совсем другим тоном переспросил Пустов. Да, Наташа была права, все любят лесть. Впрочем, бухта и впрямь хороша.

Я подлила масла в огонь мужского тщеславия:

– Конечно, и воздух здесь волшебный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Давайте присядем, – Пустов кивнул на скамейку.

Я послушно села. Илья Андреевич примостился рядом.

– Вы посмотрите, какие звёзды, – воскликнул он и неожиданно сжал мои ладони в своих.

Я оторопела.

– Флиртую, – пояснил бородатый Хемингуэй, ровесник моего папы.

Чёрт, и двинуть ему нельзя.

Я пробормотала «холодно», вскочила со скамейки и побежала к домику егерей. Пустов нёсся за мной. Он нагнал меня у подножия спасительной лестницы. Силой прижал к себе и горячо зашептал на ухо:

– А что ты скажешь, если я предложу провести эту ночь в моей комнате?

– Нет.

– Ну ладно, хочешь, пойдём к тебе, – ничуть не расстроился Пустов.

– Нет, спать я буду одна. И вообще, не привыкла к такому.

Я сильно рванулась и понеслась вверх по лестнице. Пустов выпустил меня, должно быть, от неожиданности.

– Ну смотри, девочка, – прошептал он мне вслед, – ну смотри.

Надо ли говорить, что спать я легла одетая, прижав к себе нож и фонарик. Хенри с Норбертом храпели в соседней комнате за лёгкой деревянной перегородкой. Я решила их пока не будить, но в случае чего они наверняка проснутся от малейшего шума.

О том, что делать с оплатой съёмок, я не буду думать сейчас. Об этом я подумаю завтра. Так говорила моя любимая литературная героиня Скарлетт О’Хара. Очень действенный принцип, кстати.

 

Глава 8

Но, как выяснилось, переживала я совершенно напрасно. До утра меня никто не беспокоил. На рассвете Хенри и Норберт ушли на съемки в сопки, а самый добродушный из егерей, Матвей Иванович, поил меня вкуснейшим кофе и угощал яичницей. Он был одет в валенки и стеганый жилет и чем-то неуловимо напоминал моего покойного дедушку.

– Ну а вы чем сегодня будете заниматься, Асенька?

– Честно говоря, я в тупике, – призналась, сделав глоток обжигающего, неправдоподобно вкусного напитка. Сейчас, ясным зимним утром ситуация уже не казалась такой безнадежной, как вчера ночью, но выхода из нее я по-прежнему не видела. – По идее, я должна обсуждать финансовые вопросы с вашим руководством. Но, судя по всему, Илья Андреевич… не намерен ничего обсуждать.

– Да и нет его сейчас. Уехал в соседнюю бухту. Будет только к вечеру.

– Иваныч, я сегодня точно найду этот клад! – в кухню ракетой ворвался мальчишка лет четырех-пяти.

Откуда он тут взялся?