Незнакомка нехотя поджала губы, отрезала мне кусок курицы и даже, представьте, пробормотала себе под нос, что ей очень приятно.
Так, это многое объясняет и даже проливает нежный бальзам на моё израненное самолюбие. Наташина мама, оказывается, бывшая коллега Жуковского. А может, у них вообще роман. Вот значит, как она стала Натальей Егоровной, правой рукой знаменитого продюсера и первой на курсе. Ну что ж, уже легче.
– Я так понимаю, ты не замужем? – бесцеремонно осведомился генеральный продюсер, поедая курицу с ананасами.
– Нет, не замужем.
– Это хорошо. Семьи, значит, нет.
– У меня есть кот, – внесла я уточнение, – Серж де Журфак.
– Проблему с котом мы решим, – заверил Жуковский таким тоном, будто речь шла не о Серже, а о стратегическом оружии маленькой страны.
– Каким образом? – насторожилась я.
– Поживёт у меня. Думаю, в четырёхэтажном доме ему будет комфортно.
– В этом нет необходимости, – спохватилась я. – Мы снимаем квартиру вместе с подругой, она с удовольствием присмотрит за Сержем.
Жуковский прищурился.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать два.
– А почему в двадцать два года ты живёшь с котом и подругой, а не с мужчиной?
– Э, ну… Так получилось.
Я беспомощно оглянулась на Наташу и её маму, ища у них поддержки. Но они невозмутимо продолжали жевать курицу.
– Ладно, я займусь твоей личной жизнью, – пообещал шеф. – А почему ты мне не задаёшь никаких вопросов?
Действительно. Сижу, жую курицу, рассуждаю, куда кота пристроить, а проектом вообще не интересуюсь. Надо же всё разузнать.
– Простите, – я постаралась при помощи улыбки сгладить неловкость, – а что я должна буду делать на Дальнем Востоке?
Жуковский неожиданно захохотал. То ли вопрос прозвучал слишком наивно, то ли ждал он чего-то другого, а может, я сама по себе выглядела смешно в своих затрапезных джинсах посреди его царских палат.
– Чем ты там будешь заниматься, тебе Наталья объяснит. Ты не хочешь меня спросить, сколько ты получать будешь?
Я выдохнула. Так вот в чём дело. Действительно, забавно вышло.
– Дело в том, что вопрос денег для меня, безусловно, важен, но не первостепенен. На столь масштабном проекте под вашим руководством я приобрету бесценный опыт, – затараторила я.
Ну что ж, удачно выкрутилась.
– Я буду платить тебе пять тысяч евро за командировку, плюс питание и расходы. Тебя устраивает?
Я чуть не задохнулась от счастья. Пять тысяч евро – огромная для меня сумма, неслыханная!
– Устраивает? – спокойно повторил Жуковский.
– Более чем.
– Отлично. А раз устраивает, – он повернулся к Наташе, – надо помочь ей оформить документы. Вылет уже через неделю, надо успеть натаскать её хотя бы чуть-чуть.
– Конечно, Андрей Игоревич, – Наташа встала из-за стола. – Прямо сейчас и начнём.
К обеду все документы уже были оформлены. Немцы затребовали подробную автобиографию на английском, так что пришлось попотеть.
В помощь мне дали небольшую анкету с перечнем вопросов, которые требовалось осветить. Например, немецкий телеканал интересовало, кем работают мои родители. Я честно написала, что папа у меня генерал, а мама библиотекарь. Наташа потом прочитала и велела фразу про маму убрать вообще. Мне стало обидно за мать. Папа даже сейчас, после развода, признает, что своей карьерой во многом обязан ей. Андреевская на это ответила, что сведения о родителях нужны только для того, чтобы показать, что я из хорошей семьи. Видимо, по ее мнению, семьи библиотекарей благонадежными не считаются.
И только потом, когда всё это было отправлено в Берлин на согласование, у нас с Натальей выдалась минутка, чтобы обсудить подробности проекта.
– Ты видела европейские фильмы о дикой природе?
– Это самые замечательные документальные фильмы, которые я видела, – искренне сказала я. – Пустыни, подводные, воздушные съёмки. Потрясающие съёмки животных. И, конечно же, качество. На нашу камеру так не снимешь.