– Хорошо. Оставь подчинённых здесь, пусть пришлют доклад, как закончат. Я пришлю сейитов в помощь.
– Слушаюсь, эмра.
– И поторопись. Мы возвращаемся. Переходом. Открою сама.
При мысли о переходе стало дурно, к горлу подступила желчь. Я поморщилась.
– Эмра?
– Я в порядке. Как вернёмся, проследи, чтобы никто меня не беспокоил хотя бы два сааха, иначе…
– Понял, эмра. – Бодро отправился раздавать приказы Агзаль.
Я лишь хмыкнула. За шесть десятков лет с хвостиком демон был обречён изучить мои привычки вдоль и поперёк.
Когда Агзаль вернулся, я вновь воззвала к Стихии. Она указала направление, где находился мурун. Валихай молчаливо следовал за мной, готовый, наверное, в любой момент подхватить меня, если вдруг решу свалиться в обморок. Я презрительно хмыкнула, и демон прекратил давить на меня своей заботой вплоть до того момента, как мы оказались во дворце.
А потом ноги внезапно подкосились, и до постели меня уже несли.
* * * * *
Ардай Шха’рэль
100 лет назад
Эн-Нари
Зал Собраний был полон. Присутствовали почти все санджины, пяток самых уважаемых сейитов и даже сариф столицы. Все были взбудоражены: пески Афат Алли, ранее сдерживаемые многими поколениями Повелителей, вдруг начали движение на юг. Наблюдения показали: пески стремительно набирают скорость, и санджины справедливо опасались, что, через каких-то полторы эмани, Эн-Нари будет погребён вместе с его жителями.
Пески не самая большая опасность. Куда страшнее обитатели Афат Алли – варраги – огромные толстокожие ящеры. Хищники с короткой приплюснутой головой, низким, широким туловищем и длинным мощным шипастым хвостом. Кожу их очень трудно пробить, но это не всё. Несмотря на медлительность и неповоротливость, недооценивать их не стоит, так как хвостом варраги способны раздробить кости неосторожному ловцу удачи, решившему подобраться поближе. Эти ящеры к тому же чрезвычайно ядовиты – одна капля яда способна обездвижить взрослого демона, две – погрузить в кому, а три – убить. Само собой, шкура и яд представляют огромную ценность, но охотников на варрагов очень мало.
Что примечательно, обитали варраги исключительно в Афат Алли, и пределы песков не покидали. Разве что в самые голодные времена. Питаются ящеры всем, что попадёт в их ловушку – от лисиц до туров, мигрирующих на север к хребту Дамар, мимо Афат Алли, где земля на пять шахринов обряжалась в зелёное и цвела.
Но раз пески начали передвижение, то существует опасность, что вместе с ними мигрируют варраги, пусть и не сразу. А это уже серьёзная проблема, потому что даже сейиты не могут с ними справиться.
– Как давно началось движение? – спросил кто-то из санджинов.
– Трудно сказать. – Отвечал один из старейших сейитов, седовласый Ахмер, негласно считающийся главой среди коллег. – Так как вблизи Афат Алли нет селений, точных сведений у нас нет. Есть только предположения. – Сейиты согласно закивали. А вот санджины загудели, как потревоженный улей диких пчёл.
– Уважаемые! Тише, прошу! – попытался призвать к порядку сариф.
– Хафиз, не надрывайтесь, – положив руку тому на плечо, посоветовал Ахмер. – Покричат да успокоятся.
– Но, почтенный, разве стоит терять время на споры, когда его нет? – недоумевал демон.
– Хороший вопрос, сариф. – Усмехнулся тот. – В споре рождается истина, – туманно ответил умудрённый опытом Ахмер. – Излишняя суета и спешка мешают трезво мыслить, так пускай мудрейшие ищут решение, как им удобнее.
Молодой сариф, занявший свой пост каких-то полгода назад, пожал плечами и последовал совету старейшего сейита.
Санджины продолжали спорить: кто – спокойно и аргументировано, а кто – бросая резкие фразы в лицо, ища виноватого или же пытаясь назначить такового. В конце концов, «мудрейшие» устали, и когда это произошло, прозвучал резонный вопрос:
– А где эрреай?
Ахмер усмехнулся. Вспомнили, наконец.
– В данный момент разыскивается другими сейитами вместе с ахсуном, чтобы известить его о надвигающейся беде.
– Так вот, где Малик пропадает последнюю сэли… – пробормотал кто-то из санджинов. Во внезапно наступившей тишине это прозвучало как обвинение. – А я уж думал…
– О чём ты постоянно думаешь, известно каждой килахе в Шха’рэле, Яман. – Раздалось от главного входа в зал. – Прошу простить за опоздание, уважаемые. Был чрезвычайно занят одним важным делом.
Взорам верхушки Шха’рэля, решавшей жизненно важные вопросы ардая, предстал потрёпанный ахсун собственной персоной. Высокий и худощавый, и как всегда с непроницаемым выражением на осунувшемся лице.