- У вас слезы текут, а это – верная примета, что с парнем.
Я шумно выдохнул, наконец достала телефон, отключила его:
- Да… вернее, нет, с работы выгнали…
- Бывает. Ничего, новую найдете!
- Точно, - прошептала я.
Всю дорогу мы ехали молча. Я не знала, что было для меня самым обидным в этой ситуации: то, что меня вот так променял начальник, к которому я относилась с большим уважением, или же то, что наговорил мне Алайстер.
Машина остановилась у дома, я попыталась расплатиться, но водитель не взял денег.
- Не переживайте, в жизни и не такое бывает! – напутствовал он меня на прощание.
Дома я поставила чайник, побродила по квартире, полила цветы, полистала какую-то книгу, вспомнила, что хотела попить чаю и вновь поставила чайник. Первый порыв прошел, и теперь я крепко задумалась. Заявление я напишу, хотя, скорее, его даже и писать не придется – меня уволят по статье. Но живем-то мы в основном на мою зарплату, мамина пенсия – слезы, бабушкина – чуть больше, но все равно - так, квартиру оплатить. А еще кредит на машину… Его три года платить… от этого стало совсем тошно. Ну, положим, машину я продам, кредит закрою, но жить все равно надо. А с записью, которая у меня будет в трудовой, я могу поставить крест на любой приличной должности. Вздохнув, я достала ручку и лист бумаги и начала составлять список бывших однокурсников, которых можно было попросить помочь с поиском новой работы.
Звонок в дверь заставил меня подскочить на месте. Воображение тут же нарисовало черный автомобиль у парадной и пару коллег-особистов, прибывших по приказу препроводить меня куда-нибудь в «Кресты». «Помните, Лиза работала напротив тюрьмы? Теперь она сидит напротив работы» - ехидно пронеслось в мозгу. Звонок повторился, на этот раз настойчивее. Я подошла и решительно открыла дверь. На пороге стоял Рой.
- Надеюсь, вы уже выпили успокоительного, - сухо обронил он, заходя в квартиру.
- Даже и не собиралась, - я попыталась перегородить ему вход, но он легко отстранил меня и пошел на кухню:
- Когда успокоитесь и начнете мыслить, я готов обсудить с вами ситуацию.
- Вы хотели сказать «мыслить здраво»?
- Пока что ваше поведение говорило, что вы даже не здраво не мыслите, - Рой обернулся и с укором посмотрел на меня, - Что вы устроили на Литейном! Ваш начальник, наверное, до сих пор хватается за сердце и пьет капли!
- Коньяк, - поправила я его.
- Что, простите?
- Павел Андреевич вместо успокоительного пьет коньяк, - я прошла на кухню и вновь включила многострадальный чайник, - Зачем вы пришли? Я же сказала, что не буду принимать участие в этом фарсе!
- Вообще-то я хотел извиниться за то, что позволил себе оскорбительные намеки по поводу вашей личной жизни, - совершенно буднично сказал он, садясь за стол, - и заодно попросить еще кофе.
- Шли бы вы… - вздохнула я, обреченно включая кофемолку, - кофе на ночь очень вреден, потом не уснете.
Он как-то грустно посмотрел на меня:
- А я и так не усну…
- На жалость давите?
- Нет, - он брезгливо поморщился, - тем более, что с вами это бесполезно… Я просто хочу предложить вам не рубить с плеча и не писать заявление об увольнении, вы же прекрасно осознаете последствия такого шага для себя.
- Я прекрасно осознаю и последствия исполнения приказа: не найдя свою принцессу, вы попросту отдадите своему Гаудани меня!
- Возможно, - он улыбнулся, словно услышал что-то смешное, я упрямо посмотрела на него:
- Так что предпочитаю остаться в своем мире нищей и безработной, чем рисковать быть отданной какому-то старику в средневековье.
- При чем тут старик, - поморщился граф, - Мэссэр Гаудани – достаточно молодой привлекательный мужчина, и, вполне возможно, он вам понравится… вот, взгляните!
Я с любопытством взяла медальон в руки, машинально отметив, что он такой же, как и медальон с изображением принцессы, только на этот раз с темного камня на меня смотрел весьма привлекательный мужчина. Темные достаточно коротко стриженные волосы падали на высокий лоб, брови, про которые обычно говорят «вразлет», ярко-синие глаза, нос простоват, но отнюдь на портил его обладателя, а лишь придавал какой-то особый шарм, губы были слегка тонковаты, а на подбородке виднелась ямочка. Я в который раз поразилась мастерству, с которым художник нарисовал портрет (если помнить, что портрет – изображение, то надо подбирать другой глагол).
- Портрет написан год назад, сразу после избрания его Советом десяти, так что, как видите, он в расцвете сил…
- Я смотрю порода уличных сводников живет и ныне3! – вспомнила я своего любимого автора.
- Я все же вас не на бал к сатане зову, - меланхолично отозвался Рой. Я с уважением посмотрела на него:
- Надо же! И это вы читали?
- Читал. Поговорим о литературе или вернемся к делу?
- К делу? Я не собираюсь участвовать в этом… - я пощелкала пальцами, подбирая нужные слова, - балагане.
- Скорее, карнавале, - поправил меня мой незваный гость.
- Что?
- Карнавал – когда люди надевают маски.
- Я знаю, что такое карнавал! В конце там обычно маски снимают! Что я буду делать, если кто-нибудь узнает, что я - не эта ваша…
- Карисса, - подсказал Рой.
- Вот именно! Я даже имени ее запомнить не могу! Все сразу заподозрят обман!
- Не волнуйтесь, я изготовлю вам амулет.
- Нет. И давайте оставим эту тему! - я разлила кофе и придвинула ему чашку. Рой благодарно кивнул, сделал насколько глотков, и вновь посмотрел на меня:
- Возможно, нам удастся прийти к компромиссу?
- Хотите меня купить?
- Скорее, соблазнить, - его улыбка вышла очень кривой, - хотя по этой части у нас больше мессэр Гаудани…
- Вот и его и соблазняйте! – я не собиралась сдаваться. Рой рассмеялся:
- Я не думаю, что мне это удастся, а вот вам…
Он выразительно посмотрел на мою грудь, и я невольно скрестила руки.
- Немедленно прекратите эти намеки! – потребовала я, - я не собираюсь ни соблазнять этого вашего… Гудинни
- Гаудани, - поправил меня он.
- Какая разница, так вот: я не собираюсь ни его соблазнять, ни выходить за него замуж! Завтра я наконец напишу заявление об уходе и поеду на дачу к огурцам!
- И что потом? – усмехнулся он, - Когда запал праведного негодования пройдет? С чем вы останетесь? С гордостью? Вы сможете прожить, питаясь только ею?
- Почему только ею? – слабо возразила я, прекрасно понимая, что граф сейчас озвучивает мои мысли.
- Потому что я не понаслышке знаю вашу систему. Думаете, после этого вы сможете устроиться на нормальную работу? – Рой встал и подошел к окну, делая вид, что рассматривает двор. Я тоже молчала, пытаясь для себя решить, как быть дальше. Было слышно, как из крана капает вода: кап, кап… не выдержав, я подошла и закрутила вентиль.
- Решать вам, я не буду настаивать и отзову приказ, - граф нарушил молчание, - Но неужели вы думаете, что Гаудани такой дурак и не отличит подмену?
- Тогда зачем вам я? – я совершенно запуталась.
- Потому что исчезновением Кариссы могут воспользоваться в Лаччио и поднять смуту среди жителей обеих стран. Эта свадьба – символ доброй воли и мира, и нам очень важно, чтобы ничто не смогло помешать ей.
- К тому же за принцессой наверняка дают хорошее приданое, - пробормотала я. Рой покачал головой:
- Лагомбардия все равно получила бы эти земли в качестве контрибуций, но для людей, живущих там, присягнуть на верность мужу своей госпожи гораздо проще, чем захватчикам.
Я собрала чашки, отнесла их в мойку. С одной стороны, моя гордость действительно просто кричала, что я должна выставить этого мужчину за дверь и забрать трудовую из конторы с записью несоответствия должности и прочими прелестями человека, решившего начать войну с системой, с другой – пока все, что от меня требуется, - это на несколько дней изобразить принцессу… Я внимательно посмотрела на мужчину, стоящего у окна. Он повернулся и ответил мне каким-то усталым взглядом, и мне вдруг стало его жалко: ведь не по своей воле он вынужден стоять здесь и убеждать, словно малого ребенка, не допускать опрометчивых решений, да и Павел Андреевич премию обещал, и разрешение на отдых… на мгновение перед глазами промелькнуло бирюзовое море…