Потом Элла подросла. Пение для публики стало казаться ей детской забавой, а музыка в целом — ремеслом бродячих скоморохов и недостойным занятием для будущей королевы. И лишь на скрипке Акторуса она продолжала играть с удовольствием — отчасти для того, чтобы порадовать учителя, а отчасти — потому, что это была всё-таки волшебная скрипка. Хоть таким образом она могла прикоснуться к таинственному миру магии, вход в который оказался для неё наглухо закрытым и заколоченным железными костылями.
Всё это продолжалось почти семь календарей, пока в один из ненастных осенних дней, незадолго до Дня Уходящего Солнца, у стен дворца не появились суровые люди в красных мантиях, на высоких ярко-рыжих жеребцах — Стражи Синеда. Они забрали Акторуса.
******
В тот день с утра Элла носилась по лесу на отцовской Стреле — только спустя три календаря она поймает и оседлает Грома — и тренировалась в стрельбе по летучим шишкам, как раз сейчас лобассеры сбрасывали их на зиму. А когда, наконец, появилась дома, то застала Акторуса уже в цепях. Вид Стражей, которых до этого ей приходилось лицезреть только на картинах тётушки Луизы, ошеломил её настолько, что Элла буквально свалилась с лошади. Акторус стоял меж ними и руки его были связаны толстой цепью, которую он наверняка мог бы запросто порвать, …но отчего-то не делал этого.
— Куда вы его ведёте? — крикнула Элла. За своего друга она без раздумий вступила бы в схватку даже с самим Сатаной. Но огромный Страж из-под красной маски глянул на неё так, что взглядом буквально пригвоздил юную принцессу к месту.
— Стой, где стоишь, девчонка! — пророкотал он голосом, похожим на раскат грома в ясный полдень. — Мы действуем по указанию Синеда.
— Девчонка? — от смятения Эллы мигом не осталось и следа. — Да будет тебе известно, что ты разговариваешь с Принцессой, страж! И мне плевать, по чьему указанию вы действуете! Немедленно освободите его!
Рука дёрнулась к револьверу, который всегда был при ней, с тех самых пор, как отец подарил его на двенадцатый Эллин день рождения. Но в этот момент поднял голову Акторус.
— Нет, принцесса, — сказал он тихо, но чётко. — Не подходи к ним. Не делай ничего, будет только хуже.
Элла вцепилась в поводья Стрелы с такой силой, что кобылица всхрапнула от боли и дёрнула головой. Акторус смотрел на неё, и Элла навсегда запомнила, какой он был бледный. И его слова запомнила тоже.
— Я не виновен, Элла! — сказал волшебник. — Верь мне. Я этого не делал.
Страж подтолкнул его прикладом в спину так, что Акторус едва не упал, но всё, же сумел удержаться на ногах. Бросив лошадь прямо посреди двора, Элла со всех ног бросилась к отцу.
Гор находился в своём кабинете вместе со старшим сыном. Одного взгляда на них для Эллы было достаточно, чтобы понять — случилось что-то ужасное. Выслушав историю Акторуса, рассказанную отцом, Элла пришла в неописуемую ярость.
— Это неправда! — крикнула она и со всей силы ударила кулаком по столу. Тяжёлая столешница из многовекового лобассера жалобно взвизгнула и на ней появилась трещина. — Акторус невиновен! Он сам сказал мне, что этого не делал! Я ему верю!
Гор потеребил седую бороду.
— Элла, отражатели не могут врать. Они показывают лишь то, что видели.
Элла сжала руки в кулаки и нервно прошлась по комнате.
— Но ведь прошло столько времени! Где эти люди были целых восемь календарей? Почему вытащили, свой чёртов отражатель только сейчас?
— Прекрати ругаться, Элла Доминика, — побагровел отец. — Ты юная девушка, наследница Правителя, а не береговой матрос.
— Да плевала я на всех наследников и всех правителей! — завопила принцесса. Ещё ни разу в жизни Гор не видел свою дочь такой взбешённой. — Это же Акторус! Он ведь жил с нами, ел с нами за одним столом, спал под одной крышей! Ты ведь знаешь его отец! Ты знаешь, что он не мог этого сделать!
— Майола и Зот сказали, что таковой была последняя воля умирающей Лейлы, — тихо вымолвил Алекс. Он сидел за столом, положив руки перед собой и опустив голову. — Перед смертью та завещала открыть всё людям в тот день, когда бедняжке Лауре должно было исполниться десять календарей.
— Они все врут! Враньё, враньё! — взметнулась Элла.
— Элла, немедленно прекрати! — Гор повысил голос. — Как бы мы к ним не относились, но Майола и Зот — уважаемые люди, главы государств. Они не могут говорить неправду. К тому же Майола — тётя Лауры, и…
— Врань-ё! — отчеканила Элла. Она стояла напротив отца и глядела ему прямо в глаза. — Зот — уважаемый человек? С каких пор этот мерзкий красноглазый шакал стал уважаемым? Не ты ли рассказывал, каким образом его отец добился власти? И сын — копия папаши! А Майола? Что мы знаем о ней? Она даже никогда не показывает людям свою отвратительную рожу!