Двенадцати сестрам как раз хватало времени освежиться перед полночным балом.
Роза повернулась обратно к воде и снова нагнулась взглянуть на свое отражение. Интересно, проклятие на лице видно? Усталость – да, усталость определенно читается. Но не оставит ли свою отметину и проклятие – ее проклятие, проклятие ее сестер, проклятие ее матери?
Внезапный хруст гравия на тропинке напугал девушку, она потеряла равновесие и ухнула головой вперед в воду. Однако раскроить череп о дно чаши не успела: сильная рука обхватила ее за талию и выдернула из воды.
– Полегче! Полегче!
Отплевываясь, Роза оказалась снова на любимой скамье, только теперь мокрая насквозь и вдобавок смущенная. Над ней с озабоченным видом стоял высокий, весьма привлекательный молодой человек. Коричневый кафтан садовника был распахнут у ворота, несмотря на осеннюю прохладу, и на шее виднелся рассекающий загорелую кожу тонкий белый шрам. Роза не могла отвести от него глаза, ее снедало любопытство.
– Э-э, барышня?
Это заставило девушку поднять взгляд. Голос незнакомца звучал молодо, но лицо потемнело от долгих часов, проведенных на солнце, а в уголках глаз и возле губ притаилось несколько морщинок. Очень коротко остриженные волосы могли бы виться, если позволить им отрасти.
– Барышня, с вами все в порядке? Я вас напугал?
Роза прекратила таращиться и призвала на помощь королевское достоинство. Разумеется, он ее напугал – не сама же она вдруг, с оздоровительными целями, решила нырнуть в ледяной фонтан! Но принцессе грубость не подобает, поэтому она лишь милостиво кивнула.
– Спасибо вам за помощь, – произнесла Роза, старательно не обращая внимания на капающую с волос и пропитавшую платье холодную воду.
Ее шаль по-прежнему плавала в фонтане, лишь уголком цепляясь за локоть хозяйки.
– Я Гален, – представился молодой человек, подобрал брошенные второпях грабли и протянул девушке свободную руку.
Роза изумленно уставилась на него. Разве он не знает, кто перед ним? Конечно, вестфалинский двор не отличается чопорностью, но ни в одной из известных ей стран принцессы не пожимают рук садовникам. И тут до нее дошло, что этот юноша, скорее всего, и есть новичок, племянник мастера Орма.
– Ой! – Она поднялась, но руки не приняла и объяснила с натянутой улыбкой: – Я – принцесса Роза.
Дальнейшее известно наперед: молодой человек покраснеет, потом примется заикаться, а затем попятится. И в будущем всякий раз, проходя мимо, будет повторять этот неловкий танец.
Он не покраснел, разве что самую малость (или, может, загар скрыл большую часть румянца), и не подумал заикаться и пятиться, а просто поклонился и сказал:
– Приятно познакомиться, ваше высочество. Простите, что не узнал вас.
Теперь настал черед Розы заикаться:
– Все… все в порядке. Ничего страшного… Гален.
– Помочь вам добраться обратно во дворец, ваше высочество? Погода весьма прохладная, а вы изрядно промокли.
– Э… нет, спасибо. – Принцесса вытянула из фонтана шаль и кое-как собрала тяжелую мокрую массу в комок. – Со мной все будет в порядке, спасибо.
Юноша учтиво кивнул:
– Тогда я лучше закончу ровнять гравий.
– Да.
Он по-прежнему смотрел на нее.
– Да? – Теперь она еще больше смутилась и растерялась.
– Если вы позволите мне идти, ваше высочество…
– Что? А! Конечно. – Роза кивнула и, чувствуя себя глупо, сбежала. – До свидания!
Она быстро пошла по тропинке к дворцу, но, когда садовник пропал из виду, замедлила шаг. Давать людям разрешение уйти принцессы не могут, это исключительное право короля.
– Но где он выучился таким изысканным манерам? – удивилась она вслух.
– Что ты сказала, Роза? – Из-за живой изгороди вынырнула Лилия и уставилась на нее. – Почему ты вся мокрая?
– Я не вся мокрая, – раздраженно отозвалась Роза. – Я частично мокрая. Упала в фонтан. Лебединый фонтан. Садовнику пришлось меня из него выуживать и… что ты делаешь?
В руках Лилия держала набитую носовыми платками корзинку. Роза огляделась и поняла, что находится у входа в живой лабиринт. Зябкий ветерок змеился вокруг, шелестел по-осеннему сухими кустами и заставлял ее дрожать.
– А, это все «младший букет».
Так называли трех самых младших сестер – Орхидею, Фиалку и Петунию. Роза, Лилия и Фрезия составляли «старший букет», а шестеро посередине – «средний».