- Милая, не плачь так горько. Подумай, ведь теперь у твоих родителей есть вечность, чтобы любить друг друга.
Пораженная мудростью его слов и согретая нежностью его объятий, Ребекка поняла, что ступила на зыбкую почву. Она была слишком уязвимой после того ужасного года и легко могла поверить в сказку, где она стала бы принцессой далекой экзотической страны.
Да, она была слишком уязвимой, и если бы не была так осторожна, то влюбилась бы в Принца – Плэйбоя, который, похоже, ничего не знал о любви.
* * *
- Я обожаю детей, - заявила Ребекка. – Поэтому я стала преподавателем. Я всегда говорила маме, что хочу иметь, по крайней мере, дюжину.
- Дюжину? Тогда нужен замок, чтобы всех разместить!
Она рассмеялась, и ее музыкальный смех поразил Николаса до глубины души.
- Или старая двухэтажная ферма.
Николас остановился, наблюдая за ней, пока она смотрела на играющих детей. Ее выразительное лицо очаровывало его. Два дня назад, вспомнив своих родителей, Ребекка плакала в его объятиях, и ее боль разрывала ему сердце. После того вечера они стали намного ближе друг к другу.
Внезапно она повернулась, заглядывая ему в лицо:
- Если бы ты не был принцем, кем бы ты хотел стать?
- О…я не знаю, - ответил Николас, в то время как они продолжили прогулку по длинным, засаженным высокими деревьями, парковым аллеям. - Возможно, фермером с двухэтажным домом, способным вместить дюжину детей.
- Я говорю серьезно. – Ребекка, засмеявшись, легко толкнула его локтем.
Именно это ему нравилось в ней. Она бросала ему вызов, вынуждала думать о таких вещах, которые раньше ему и на ум прийти не могли.
- Я не знаю этого…трудно думать об альтернативах, когда тебя всегда готовили только к одной роли.
Николас улыбнулся.
- А ты, кем бы ты хотела стать, если не была бы преподавателем?
Ребекка пожала плечами. Легкий ветерок самым соблазнительным образом разметал по спине ее волосы.
- Может быть, социальным работником. Мне нравятся люди, по крайней мере, пока они маленькие.
- Это сделает тебя безупречной принцессой.
- Послушай…я согласилась провести с тобой эти дни только лишь потому, что Серена объяснила мне – будет лучше, если в печати объявят, что это ты бросил меня.
- Но я не собираюсь бросать тебя.
- Николас, ты не слушаешь меня, - глаза Ребекки гневно блеснули.
- Ты знаешь, что у тебя ужасный характер? – забавляясь, спросил он.
- Да, у меня ужасный характер, и я иногда жую с открытым ртом. Я ем крекеры в постели, и если возле моей тарелки больше одной вилки, не представляю, какой воспользоваться. Пожалуйста, посмотри в лицо реальности – у меня нет данных, чтобы стать принцессой.
В первый раз Николас спросил себя - может быть, Ребекка была права, и он совершил огромную ошибку? Действительно ли он выбрал ее только из-за столкновения с отцом? Потому что знал: отец не одобрит его решения, но не сможет ничего противопоставить?
- А, я вижу, что, наконец – то, заставила тебя задуматься! – внезапно засмеялась Ребекка.
Нежный звук ее смеха, ее блестящие глаза развеяли все сомнения Николаса.
- Я только спрашивал себя, трудно ли спать на крошках от крекеров.
Ребекка открыла рот, но Николас остановил ее, приложив палец к ее губам.
- Знаешь, большинство женщин подумали бы: то, что я предлагаю тебе – это волшебная сказка.
- Но я так не думаю, - отрезала она ледяным тоном. – Это совсем не сказка.
- Почему же?
Глаза Ребекки потеряли живость и стали серьезными.
- Потому что все сказки всегда заканчиваются словами «и жили они долго и счастливо». Но у нашей сказки никогда не будет счастливого окончания.
Часть 6
Ребекка кивнула в знак согласия.
– Я предоставила Николасу одну неделю, и время истекло. Ему остается только две недели, чтобы найти себе жену. – объяснила она Серене, пытаясь игнорировать странную боль в сердце.
Эта неделя прошла как сон. Она и Николас проводили вместе все дни. Они совершали долгие автомобильные прогулки, ели в лучших ресторанах, гуляли в многочисленных парках Уинбороу. Ребекка принимала каждый день как трогательный дар, компенсацию после трудного и печального года. Было слишком легко поверить в магию происходящего, но настало время вернуться в реальность. А реальностью было то, что Николас не любил ее. Конечно, она видела, что с каждым днем он раскрывался все больше. Он рассказывал ей много такого, чего, как она подозревала, не открывал никому и никогда. Он говорил о своем детстве, и она представляла избалованного ребенка, который получал все, что хотел, но был очень одинок. Ребенок, который чаще видел гувернантку, чем своих родителей. Что же удивительного, если он не знал, что такое любовь. В его жизни всегда в избытке присутствовали роскошь, богатство, обязанности, ответственность, но совсем немного любви.