— Вполовину?! — медленно и угрожающе переспросил оскорблённый до глубины своей каратистской души Фёдор.
— Вы ведь Федька? — великосветски поинтересовался Станти, натягивая футболку.
Федор превратился в памятник собственной униженной и растоптанной гордости:
— Я Фёдор, — голосом, предвещающим бурю, ответствовал он.
— Для меня — Федька, — съехидничала я. — Да и для всех остальных простых смертных, по большему счёту…
Адрей легкомысленно выдал:
— Знаете, Фёдор, вы зря недооцениваете свою сестру — Танислава сражается лучше всех, кого я знаю!
Лицо Фёдора недвусмысленно отразило его нелицеприятное мнение о таких знакомых. Я засмеялась, а Станти пришёл на помощь Адрею:
— Она ребром ладони переломила моё копьё! А уж то, что она сумела пробиться через троих опытных телохранителей и двоих магов, говорит само за себя!
Фёдор обалдело посмотрел на меня — система его представлений о слабосильной тихой Станьке рушилась на глазах. Подозревая, что над ним издеваются, он уточнил:
— Ты это под кайфом видел?
Станти и Адрей согласно засмеялись.
— Гомункул-самоубийца заставляет человека использовать скрытые ресурсы организма. Танислава знала, что так можно сражаться, и только что в воздухе не летала!
— А как била! У меня синяки прошли только вчера вечером!
— А гибкость!
— А ловкость!
— А то, что она руками согнула меч!
— А то, что она не дала завершить ни один удар!
— А прыжок, когда она словно шла по воздуху!
— Короче, ты понял, какая я крутая? — подвела я итог. Да, в реальности я бы и одной сотой этого не сумела, но это уже несущественные для моего нового имиджа детали!
Фёдор покосился на меня, потом на моих "промоутеров", и наконец задал животрепещущие вопросы:
— А за что вам Славка врезала? И при чём тут этот, самоубийца? И вы оба… оттуда?
— Нам — за то, что встали на её пути, гомункул был кулоном, нечаянно подаренным сестрой Адрея, и да, мы оба оттуда, если вы имеете в виду другой мир! — выпалил Синеглазка, обуваясь. — Кстати, Слава, Тан просил предупредить, чтобы вы их с Сенией ждали к ужину.
"Ага, значит, она никому не проболталась, а то Тану было бы не до ужинов в гостях!" — подумала я, а вслух сказала:
— Отлично! — злорадно промурлыкала я. — А сейчас, любезный братец, шли бы вы за дверь, я хочу одеться!
Федька в растерянности послушался, а я сурово уставилась на гостей.
— Так, хватит тут рассиживаться! Мне в душ надо, и вообще…
— Я потру тебе спинку! — Синеглазка с готовностью потянул через голову только что надетую футболку.
— Нет! — завопила я. — Хорошенького понемножку! А ну, брысь отсюда!
Адрей грустно-грустно вздохнул, послал мне воздушный поцелуй и исчез. Станти присел рядом, немного смущённо посмотрел мне в глаза и спросил:
— Ты не сердишься?
Я засмеялась.
— Не смейся, — обиделся он. — Я о тебе всё это время думал. И как только у меня контракт кончился, сразу решил тебя найти. А поскольку Адим проспорил мне одно желание, то он сказал, где начинается твой след, а уж потом найти тебя было легче лёгкого! Вы правильно решили здесь спрятаться — Челси вас нескоро найдет. Ох, как же мне не хочется уходить, но раз ты говоришь, что надо, значит, надо!
Он улыбнулся, поцеловал меня в щёку и тоже исчез. Я вздохнула, выудила, не глядя, из запасов Алилы новое платье и пошла в ванную.
Отыскав Адрея и получив от него долгий и нежный поцелуй, я тихонько попыталась намекнуть на этот утренний визит — Федька, конечно, из корыстных соображений не проболтается, но мало ли… Адрей только засмеялся:
— Ну ты даёшь! Свела с ума половину моих знакомых.
— Я не специально, — заметила я, пристраивая голову у него на плече. — А ещё, Тан сегодня придёт с Сенией, ты не возражаешь?
— Теперь — ни капли.
— Понимаешь, ему сейчас тяжело, я хочу его поддержать, а ещё я знаю, что он может с горя вытворить какую-нибудь глупость…
— Слава, я не против. Но, если не возражаешь, хотел бы попросить тебя…
— Конечно!
Адрей усмехнулся:
— Я могу вернуться обратно?
— Так вот почему ты наутро исчез! Конечно, можешь. И давай больше не ссориться.
— Давай, — Андрей обнял меня крепче. — Только скажи мне, что ты меня любишь.
— Я тебя обожаю! Никогда никакого мужчину не буду обожать так, как тебя!
Адрей вдруг испуганно заглянул мне в лицо, но в глазах у него плясали смешинки, и я заулыбалась.