А наверху захлёбывался плачем Олежка…
Я всю жизнь ненавидела сестру. И сейчас не могла объяснить, почему внезапно защипало глаза, и мне понадобилось собраться, чтобы беззвучно открыть шкаф, достать патроны и зарядить ружьё.
Я стала тихо подниматься на второй этаж. По-хорошему, меня можно было уже два раза подстрелить, но мне почему-то дали подняться по лестнице и дойти до комнаты, за дверью которой плакал Олежка. Издевались? Щекотали нервы? Играли, как кошка с мышкой? И только когда я осторожно толкнула створку, она неожиданно распахнулась, и чёрный ствол пистолета выплюнул мне в лоб пулю.
А через секунду нападавший упал с этой пулей, словно отражённой от моего лба, точно между глаз, открывая второго, но он в растерянности не успел выстрелить — я опередила. Его отбросило назад, и он сполз по стенке. Кажется, я убила человека.
Я почему-то ничего не почувствовала, только, посекундно оглядываясь на неподвижного бандита, схватила ревущего младенца, лихорадочно застегнула кенгурушку и понеслась вниз по лестнице, не выпуская из рук ружья. И только поэтому осталась жива, когда огромная мохнатая туша с рёвом бросилась на меня на крыльце дома, и я подстрелила волколака в прыжке, он рухнул прямо у моих ног, перевернулся и чуть-чуть не дотянулся оскаленной пастью… Я шарахнулась назад, впечатываясь в спиной в стену, и краем глаза заметила движение справа.
— Это был мой любимый волколак, — с лёгким сожалением сказал эльф. Я просто вскинула ружье. Но их было слишком много, и последний, четвёртый выстрел ничего не изменил. Тогда я со всех ног бросилась через сад к дыре в деревянной части забора, через которую несколько часов назад к нам пробралась Графиня.
Ружье я не бросила, и это снова спасло меня — удар тяжёлым прикладом если не остановил, то задержал одного из преследователей. Я нырнула между досками и бросилась вперёд.
Одна за другой две мохнатые серые молнии метнулись мимо меня, и сзади донеслось торжествующее рычание. И тут же Серый заорал мне:
— Ложись!
И я упала в траву под сухой треск пулемёта…
Из травы меня достала Ольга. Она же вынула из моих рук вопящего Олежку и поручила нянькам, напоила меня таблетками и пресекла истерику. Вызвала для Графа ветеринара — эльф успел поранить доблестного пса. Потом объяснила:
— Я вышла встречать Серого, а к нам от вас подбегает какой-то пацан и кричит: у ваших соседей бандиты с пистолетами! И тут я слышу — выстрелы! А Серый орёт: "Соседей мочат"! Ну и меня в дом, сам за автомат и собак спустил… Он говорит, их было аж пятеро! Он говорит, это они решили, что вы семья Сергея Дмитриевича. Он говорит, ты молодчина, отлично их всех уложила! Шутит, мол, возьмёт тебя к себе снайпером!
Я выдавила из себя вялую улыбку, но Ольга сама понимала, что большего от меня требовать не стоит, поэтому поправила плед и оставила пить успокаивающий травяной настой. Тогда-то до меня и дошло, что Лариска и её муж мертвы, потому что каким-то образом Совету удалось создать команду из братков и эльфов с волколаками, и что я убила… раз, два, один и ещё два… двух человек, волколака и двух эльфов, пятерых живых существ! Это я-то, ревевшая год назад чуть ли не час оттого, что нечаянно стала причиной смерти стрекозы! Почему я ничего не чувствую? Наверно, от шока…
На столике запрыгал стоящий на вибрации мобильник. Я схватила его и прижала к уху.
— Слава? — раздался дорогой голос, и я вздохнула с облегчением:
— Андрей, милый, со мной всё хорошо! Ты где?! С тобой всё в порядке?
— Да, Слава, не выходи из дома, оставайся с этими людьми. Нас накрыли, сейчас уходим, постараемся оторваться, я тебя люблю, — тишина на несколько секунд, — береги себя.
И тишина, долгая. Я посмотрела на пустой экран мобильника, положила его на столик и вышла из комнаты.
— Серый!
— А?
— Пистолета не найдётся?
— Лови! — Ольгин муж кинул мне на второй этаж пистолет, и я его неожиданно поймала. — На двенадцать выстрелов! Не боись, снайпер, прорвёмся! — он вышел во двор, а я спустилась в гостиную и села около лежащего под наркозом Графа.
— Ничего страшного, заживёт, как на собаке, — успокоил меня улыбчивый ветеринар. Я кивнула.
Да, заживёт. И на мне заживёт. Только бы с Андреем было всё в порядке. И с папой, и с Фёдором. Я ведь прошу не так уж много, не правда ли?
Прошло два часа. Мобильник молчал. Я сначала хотела сама позвонить, а потом подумала: вдруг они там где-то тихонько сидят, рядом крадётся волколак… Вот он уже разворачивается, чтобы уходить, так их и не найдя. И тут я, дура, звоню!