— Вот в чём дело! Это всё меняет, — он улыбнулся, приобнял меня за плечи и повёл обратно к столу. — Но вообще-то я пошутил, уж больно забавно ты краснеешь!
— Не нравятся мне такие шуточки! — буркнула я.
Лад усмехнулся, усадил меня в своё кресло, а сам облокотился о стол:
— А теперь закрой, пожалуйста, глаза.
— Зачем? — подозрительно спросила я.
— Всего-навсего хочу посмотреть, чем могу помочь тебе со зрением.
— А, — прореагировала я и покорно закрыла глаза.
— Скажи, а как твои родители относятся к проклятым родам?
Вопрос застал меня врасплох, но я уже привычно выкрутилась.
— Андрей им понравился, особенно маме.
— Да, у твоей матери действительно лицо хорошей женщины, способной достойно вырастить четверых детей и не страдающей предрассудками, — заметил Ладимир. — Кстати, портрета твоего отца я не видел…
— А я папу и не рисовала, — честно ответила я. — Он такой усталый приходит домой, что приставать к нему с "Пап, посиди не двигаясь, с часок, я тебя нарисую!" мне совесть не позволяет.
— Я правильно понял, ваша семья не из аристократии? Андрей не назвал вашу фамилию…
Мне нехорошо…
— Да, мы не очень… эээ… не из особ, приближённых, гм… к власть имущим…
Да, мы сами — эти власть имущие! Правда, пока только в теории… но как же я не люблю врать и выкручиваться!
Я почувствовала холод на глазах и ойкнула.
— Не бойся, я почти закончил. Не понимаю, почему тебе этого не сделали раньше, работа пустяковая. Ну вот, можешь открыть глаза.
Я послушалась, и невольно отклонилась назад и захлопала глазами — мир вокруг был таким ярким и чётким!
— Что, при ближайшем рассмотрении я оказался ещё страшней? — не так понял моё движение Ладимир. Я перевела глаза на него. Да, он спокойно может проверять девушек "на себе", и мало кто выдержит проверку!
— Скорее наоборот, — честно призналась я и запоздало сообразила, что не стоило этого делать. Я быстро отвела от него взгляд, пробежалась глазами по комнате, привыкая к новым ощущениям, снова перевела их на Ладимира, и сказала, постаравшись вложить в свой голос всю признательность, на которую была способна: — Спасибо!
Ладимир улыбнулся.
— Кстати, не хочешь посмотреть на кое-кого другого? Прежде чем вы с Алилой пришли, я говорил с ним, он чувствует себя полным идиотом и готов извиняться.
— Ты говорил с ним? Где он? Он вернулся? Почему ты мне не сказал! — затараторила я, вскакивая.
— Он как раз стоит внизу, стряхивает снег — на улице метёт…
Последние слова я услышала уже в дверях, и бросилась дальше по коридору, вниз по лестнице, бегом через зал, и снова по коридору, и — вот он! С воплем радости я бросилась Андрею на шею и заключила в объятья. И вдруг поняла — если он сейчас меня обнимет, значит, любит, и весь Совет магов и любые проклятья и запреты нам нипочём! А через секунду я почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг меня, и тогда я просто блаженно уткнулась носом ему в шею и улыбнулась.
Глава шестая. Вы всё ещё не умеете их готовить? Тогда мы идём к вам!
Я бы долго так стояла, но Андрей меня мягко отстранил, и я обрела дар речи:
— Адрей! Я так волновалась за тебя!
— Прости, милая, — он погладил меня по волосам, задержал руку на щеке, виновато на меня глядя. — Прости, солнышко моё, я тебе глупостей наговорил. Я тебя люблю больше всего на свете, и всё у нас будет хорошо.
Я лукаво улыбнулась и заявила:
— Хочу поцелуй в залог нашего светлого будущего!
Он почёму-то глянул мне за спину и спросил:
— Прямо сейчас? Ты уверена?
— Ещё как уверена! — возмутилась я. — Я уже добрых три часа как уверена!
Адрей засмеялся, но тут же посерьёзнел, наклонился ко мне и поцеловал. О, какое это было блаженство! Когда он наконец оторвался от моих губ, я довольно улыбнулась и заключила:
— Жизнь прекрасна!
Сзади раздался дружный смех, я обернулась, увидела семью Адрея в полном составе и с улыбками на лицах, смутилась и уткнулась лицом в его плечо, почувствовав, как он меня обнимает.
— Вот это настоящая любовь! — весело объявила Алила. — Честно признаюсь, братишка, я все эти три часа старательно пыталась её совратить, и хоть бы хны! Она осталась тебе верна!
— А я и не сомневался, — так же весело ответил Адрей, нежно на меня глядя. — Потому что она у меня самая замечательная девушка на свете!
Тут он снова поцеловал меня, на этот раз короче, и сказал весьма фальшиво-сожалеющим тоном: