— Слава, милая, прости меня… не плачь, пожалуйста…
Я обернулась и зарылась залитым слезами лицом в его рубашку:
— Ненавижу тебя!
Рядом раздался папин голос:
— Перевожу: люблю тебя до безумия, но ты же, мерзавец, ещё два часа назад должен был попросить прощения! От себя добавлю: даже если ты не виноват.
Я метнула на папу страшный взгляд. Он усмехнулся и снова ушёл на кухню.
— Слава, милая, прости меня, я услышал, как ты говоришь, что любишь его, и чуть с ума не сошёл! Я же не знал, что ты говорила с ним, как с братом. Твой отец объяснил мне, но тогда, — Адрей покачал головой: — Мне просто невыносима мысль, что когда-нибудь ты уйдёшь от меня, и я…
— Да никогда я от тебя не уйду, — обиделась я. — Я с тобой навсегда! Я люблю тебя больше всего на свете! Ох, какой же ты глупый!
— Просто идиот, — согласился Андрей, прижимая меня к себе. — Но я тебя так люблю, как никто и никогда любить не сможет!
— Глупый, — повторила я. — Но вареники у тебя — просто объедение!
Андрей засмеялся довольно:
— Кушай, милая, кушай, давай, я вытру тебе слёзы…
— Только спать ты всё равно будешь в другой комнате!
— Это будет мне наукой, — серьёзно сказал Андрей.
А потом улыбнулся.
Я проснулась как от толчка и даже подскочила в постели. И сразу поняла: что-то случилось. Что-то ужасное с кем-то дорогим. Уверенность была такой абсолютной, что мои мысли сразу метнулись к Адрею, но с ним было всё в порядке, я почувствовала. Как и с Ладом, Алилой… Что-то подсказывало: ищешь не там! Я переключилась на папу, маму и брательников, даже для Лариски место нашлось, правда, в виде приложения к Олежке. Но и там всё было тихо. А я ведь понимала каким-то шестидесятым чувством, что медлить нельзя, что-то нехорошее происходит!
И вдруг шестьдесят первое чувство подсказало: "Танислав". Но ему же ничего не угрожает! Чувство № 61 продолжало настаивать: "Тем не менее, это он". Я засомневалась, но назойливое чувство строго поинтересовалось: "Ты тут ещё долго рассиживаться будешь?!"
Я вняла голосу рассудка и откинула одеяло. Но тут же вспомнила, что Тан о-очень далеко! Я уже было дёрнулась бежать к Адрею, но тут мне пришла на ум цитата из "Руководства": "Самостоятельное перемещение в пространстве на длительные дистанции — 8 месяцев и полуобморочное состояние". И чтоб я, на одну восьмую хаклонг-долгожитель, да не сумела наплевать на это самое гипотетическое состояние и не прорвалась чрез миры и пространства к безответственному, но такому замечательному старшему брату?! В приливе энтузиазма я подобрала коленки, зажмурилась и отчаянно пожелала оказаться поближе к Тану… и грохнулась на пол.
Я кратко выбранила себя за недоразвитую координацию движений, поднялась на четвереньки и обнаружила, что больше не нахожусь на даче. Я оказалась в какой-то полутёмной комнате — освещалась только кровать под балдахином. Возле неё стояла женщина, она обернулась в мою сторону, очевидно, на звук.
— Сения? — удивилась я, всё ещё не веря в свои возможности.
— Ты! — шёпотом взвыла она, подскочила ко мне, схватила и дёрнула вверх, так что я подскочила над полом. — Ты! Маленькая мерзавка! Ты ещё явилась сюда!
— Ты чего? — обалдела я.
— Из-за тебя Тан умирает! — она оттолкнула меня. — Ну почему ты его прогнала! Тебе сложно было потерпеть его рядом? Да, он не в себе, но так влюблён в тебя!
— Стой! — подскочила я. — Я ничего не понимаю! Что с Таном?!
Сения кивнула на кровать.
— Он принял яд. Вытащил из папиных запасов самый смертоносный, — она заплакала, слёзы мгновенно сделали её лицо мокрым и жутко блестящим в тусклом свете лампы. Секунду я смотрела на неё, потом одним прыжком преодолела расстояние до кровати, взлетела на неё…
Тан был страшного зелёного цвета. Но всё равно оставался безумно красивым. И это из-за моей глупости — любимая девушка мало того, что оказалась сестрой, так ещё сначала пообещала не бросать его, а потом прогнала!
И сейчас он, кажется, собирается уйти навсегда.
— Тан, — тихо позвала я. Наклонилась над ним и снова позвала: — Тан…
Он даже не открыл глаз. И тогда я закричала, заколотила кулаками по подушкам и по его груди:
— Тан! Не смей! Слышишь! Не смей умирать! Пожалуйста, пожалуйста! Как ты мог поверить, что я тебя действительно прогоняю, ты мне очень дорог, я говорила глупости, ну пожалуйста, не умирай, нет, ну пожалуйста! Тан! Меня бросаешь с твоей смертью на совести, да?! — попыталась я наехать, чтобы хоть как-то привести его в чувство, но тут же сникла, чувствуя, как слезинки скатываются из уголков глаз: — Та-аан… ну не умирай, пожалуйста…
Его веки дрогнули, и глаза медленно открылись. Он увидел меня, осознал, что это я, и чуть улыбнулся. А потом его глаза закрылись…
Нет, это всё неправильно, так не должно быть. Раз я смогла вылечить Адрея, то и сейчас должно получиться. Сейчас… ну… ну почему не получается…
Я пыталась сконцентрироваться, но чувства почему-то предательски расползались в разные стороны, и в душе медленно разрасталось убийственное бессилие. Я сквозь слёзы посмотрела на мертвенно-бледные губы Тана. Яд… яд… Со свойственной мне везучестью я как-то вместо малины собрала с нижней ветки небольшую гадючку… Взрослых на даче не было, Лариска жарилась на пляже, так что панику поднимать было некому. А брательники ужасно обрадовались новым впечатлениям и чуть не передрались за честь первым отсасывать яд… и ведь всё обошлось… А, ладно, я ничего не теряю!
Я наклонилась и прижалась своими губами к губам Тана, про себя скривившись — ну и мерзкий же на вкус яд он выбрал. Так, представить, что я вытягиваю из него яд, вытягиваю, вытягиваю, яд уходит из его организма, уходит… Эээ, куда!
Явно уже оживший Тан попытался превратить невинный сестринский поцелуй в поцелуй, с невинностью ничего общего не имеющий.
Я села и выдохнула с облегчением. Тан тоже сел и смотрел на меня, так, как будто только что увидел:
— Значит, мне не казалось, ты действительно пришла…
— Ты, псих! — взвыла я, набрасываясь на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл? Да у меня чуть сердце не разорвалось, когда Сения мне сказала, что ты умираешь!
Тан ничего не ответил, только виновато понурился, и не стал уворачиваться от тычков, пока я не выдохлась.
— Ты прости, что я на тебя накричала, — Сения присела рядом, неловко на меня посмотрела.
— Да ладно, проехали, — буркнула я. — Где у вас тут ванная, рот прополоскать надо. Ты бы хоть вкусный яд выбрал, горе-самоубийца!
— Ванная там, — тут же подскочила Сения и протянула мне руку: — Пойдём, я тебя провожу. А ещё могу вкусного сока принести!
— Погоди, Слава, ты что, выкачала из меня яд? — только-только порозовевший Тан мгновенно побледнел.
— А как ещё прикажете спасать вас, господин хороший? — фыркнула я, вставая. — Да не бойся, со мной всё в порядке.
И тут пол вывернулся у меня из-под ног, и я ушла в астрал.
В астрале оказалось темно, тепло и уютно. А при некотором изучении на ощупь он вообще оказался постелью. Нет, приснится же такая гадость! Я уж было решила, что из-за моей дурости погибает близкий человек. Вот уж всем кошмарам кошмар!
Я перевернулась с живота на бок и подтянула подушку.
— Ну вот, с ней всё в порядке, — сказал знакомый голос.
— Адим? — удивилась я и открыла глаза. Он улыбнулся, но тут же снова нахмурился:
— Третий раз тебя встречаю, и третий раз тебе требуется моя врачебная помощь! Слава, на будущее: никогда не перетягивай на себя болячки пациентов, это может плохо кончиться. Я понимаю, что ты ещё не обучена, но в следующий раз подумай, что ты делаешь — а то рискуешь сама оказаться на его месте. Тан тоже хорош — разыгрывать древнюю трагедию, когда у нас подготовка в самом разгаре! Вы вытащили меня с важного совещания!
— Ой, прости! — искренне извинилась я, садясь. — А где этот… слов нет кто!
— А сама-то! — поддел меня Адим. — Тоже хороша! Не спорю, ты бы и без моего появления очнулась. Дня через три, и ещё неделю провалялась бы в постели. Впрочем, Тана бы это как раз устроило, — он усмехнулся, лёгким движением головы скидывая на глаза чёлку.