- Что это? - дружелюбно продолжила Лин, взяв ее за руку с замотанным пальцем. - Поранилась? Если так, то нужно...
- Спасибо, - Ослиная шкура в испуге вырвала свою руку, чувствуя затрепыхавшееся сердце. - Все в порядке. Просто старая рана открылась. Из...извини, мне нужно идти.
Яра сбежала, не понимая, чего так испугалась. Сердце ее все еще волнительно билось, когда она входила в покои вдовствующей королевы.
- Пришла, дитя? - пожилая дама сидела в кресле у окна с книжкой на коленях. - Садись-ка сюда, почитай мне.
- Все в порядке, Ваше Величество? Прежде вы никогда не...
- Просто захотелось послушать музыку слов.
Ослиная шкура послушно устроилась у кресла королевы, взяла, помедлив, в руки томик стихов на раскрытой странице.
- Франсуа Вийон, - произнесла она тихо, странно изменившимся голосом. Помедлив, начала читать. Одно стихотворение за другим. Пока не наткнулась на «А я ведь принимал как дар...»
«...Чтоб избежать беды, сбегаю, Мне лучше скрыться с глаз долой. Прощай! В Анжер я уезжаю, Поскольку хоть чуть-чуть со мной Делить не хочешь рай земной. Отныне мёртвый я скиталец, Среди возлюбленных - святой, Среди любовников - страдалец. Сколь ни страдать мне от разлуки, Бежать я должен навсегда. Взывать с колен, тянуть к ней руки Других настанет череда».
Ослиная шкура остановилась. Королева уже давно смотрела на нее пристальным взглядом.
- Что-то случилось?
- Простите? - Девушка перевела на нее взгляд. - Нет. Почитать еще?
- Ты замечательно читаешь стихи. Кто научил тебя? Ты уже... делала это прежде?
Каждый вопрос порождал серию ответов на грани. Серию лжи, которую не готова была произнести Ослиная шкура. И особенно тогда, когда она не понимала, что значит все, происходящее вокруг.
- Родители. Меня научили родители, - наконец, выдавила она, надеясь, что королева поймет ее нежелание продолжать.
Пожилая дама вздохнула.
- Похоже, в твоем прошлом не меньше тайн, чем в моем - воспоминаний, - заметила она, закрывая глаза. - Почитай мне еще немного, дитя.
***
Его Величество король Иан стоял возле портрета своей матери и просто смотрел. Просто смотрел в ее лицо, уже никогда не наполнившееся для него жизнью. Даже в его воспоминаниях мама осталась скорее таким размытым, расплывчатым образом, лицом, отвернувшимся от него и покинувшим замок через задние ворота. Он давно просто смирился со своим прошлым, но в последнее время что-то неумолимо тянуло его туда, назад. С тех самых пор, как он вернулся из Акролиса, воспоминания (а воспоминаниями ли они вообще были или просто сном, растворившимся на рассвете?) постоянно вставали перед его глазами.
Быть может, виной тому невеста, сбежавшая с их свадьбы? Невеста, в которой ему виделось что-то странно... знакомое. Что-то от той женщины на портрете, женщины из воспоминаний, женщины с темными глазами под темными тонкими бровями.
В груди застыло что-то подозрительно напоминающее тугой каменный булыжник, и Иан тяжело вздохнул, пытаясь протолкнуть камень вниз. Безуспешно. Даже занимаясь целыми днями делами, вот как сегодня, он не мог выдавить из себя это странное ощущение. Предчувствие. Чего-то близкого и очень опасного. Невидимого врага, стоящего за спиной.
Он отвернулся от портрета и взял со стола один из канделябров. В последнее время горевшие в коридорах свечи часто гасли - то ли от порывов осеннего ветра, то ли еще от каких неприятностей - и со светом в руке Иану было как-то спокойнее. Даже не так - темноты он не боялся. Ему было просто уютнее. Как будто он не идет по огромному пустующему замку, а ходит по теплой библиотеке.
Иан пошел по коридорам, вглядываясь в ночь за окном, как вдруг где-то вдалеке услышал громкий крик.
***
Ослиная шкура уже почти уснула, как вдруг почувствовала, что ее хватают за руку. За ту самую, на которой было изумрудное кольцо. Девушка испуганно дернулась и проснулась. Кто-то в темноте ночи победно сдирал с ее пальца платок. Ослиная шкура поднялась на постели, но не успела выдернуть руку - свеча уже осветила круглый камень, не оставляющий сомнений в подлинности.
Лин и другая горничная, кажется, Руна, во все глаза осматривали изумруд на ее пальце. Они явно такого не ожидали и в самых смелых фантазиях.
- Это что...
- Откуда?
Ослиная шкура выдернула у них свою руку, прижала к себе, тихо произнесла:
- Не трогайте.
- У кого ты украла это кольцо? - прошипела, словно опомнившись, Лин.
- Оно мое.
- Конечно, твое, ага, - согласилась Лин и приказала Руне: - Держи ее крепче.
Пока Руна держала ее за руки, Лин тащила за волосы, прочь из комнатки, которую они делили вместе.
В коридоре замка было темно, босые ноги Яры обжигало от прикосновения к холодным камням. Лин вопила во все горло, что ведет воровку, и слуги, гурьбой, высыпавшие со своих мест, вопрошали, что случилось.