Реток с Алексом бродили по этому жуткому цветочному полю и отмечали флажками следующие кусты. Конюха и старшину караванщиков отличить, даже в масках и плащах было легко по желтым платкам на головах.
— Зачем это? — удивился герцог.
— Ой! Ваша свет… — воскликнула Рита и попыталась вскочить, но рука Арлея пригвоздила ее к креслу.
— Сидеть! И на время пути я приказал обходиться без титула! Тебя это тоже касается.
— А как же тогда к вам обращаться?
— По имени, — улыбнулся герцог. — И можно не снимая шлема.
Шлем Ритара все-таки приподняла над головой и виновато посмотрела на герцога.
— Я ничего не трогала. А посидеть здесь мне Реток разрешил. И еду я уже приготовила…
— Хорошо, — отозвался Арлей. — Так что происходит? Давно стоим?
— Ой! — Рита хихикнула. — А Реток говорит, что задавать сразу два вопроса бессмысленно — ответить невозможно! — И тут же смутилась: — Ой…
— Можно и без «ой!». Попробуй ответить на каждый по очереди. И почему орудия отключены?!
Рита звонко рассмеялась и спрятала голову в шлем.
— Попробую задом наперед ответить. Реток сказал, что около черных пионов только пустошные слизни селятся. Почти как у Великих Столбов! Но в других повозках за Пустошью следят, а мне он не велел ничего трогать. Стоим мы почти час, и Реток хотел успеть до того, как вы проснетесь. А пионы они упаковывают так по какому-то очень выгодному заказу. Сейчас зима, а бутоны раскрываются только во время дождя, когда…
«Болтушка! — добродушно подумал герцог, наблюдая за караванщиками. — Но с другой стороны… Девица очень сжато и полно ответила на все вопросы. Да еще и задом наперед…»
— Быстро работают, — произнес он вслух.
— Ой! Да они уже две партии погрузили!
— Зачем нам столько? — обескураженно спросил Арлей. — Да еще и с корнями?
— Не знаю… — почему-то виновато откликнулась Рита. — Может, для теплицы? В крепости я выращивала лук и салат. И цветы сажала из Пустоши… Но их отчим вырвал все, как только взошли. И ругался очень.
— Правильно ругался, — одобрил герцог. — Они же опасные!
— Они красивые… — тихо сказала Рита.
Арлей выглянул из-под забрала, посмотрел на скривившиеся от обиды девичьи губы и спросил?
— А почему семена из королевства не заказали?
— Ой! Сейчас прямо! Так для меня цветы и заказали! Да и кто мне позволил бы в теплице место занимать? Лук, салат и еще три травки для приправы… — повторила она.
— Ясно. А почему я цветов в Пустоши не видел?
— Так сейчас зима, а дожди идут только весной и летом! Разве вы не знаете? — изумилась Рита. — Когда дождь тихий, редкий, то можно увидеть, как ростки пробиваются. А если сильный, с молниями, то хорошо сидеть у окна и смотреть…
— И не боишься?
— Ой! А чего ж бояться-то?! Все молнии в Столбы бьют, и они потом долго мерцают… Красиво очень! А еще они вращаются. Медленно. Но если где-нибудь на стене положить два камешка, то через несколько дней по этой линии видно, что завиток или выпуклость сместились…
— Сама додумалась? — удивился герцог.
— Нет, — печально вздохнула Рита. — Мама научила… Она…
И судорожно сглотнула.
«Ну, вот, — подумал Арлей. — Довел девчонку, нашел больное место, надавил… А меня когда-то берегли… Только от этой заботы легче не становилось. Да и сейчас…»
— А ты цветы любишь? — спросил герцог. Ничего лучшего не придумал.
Рита сглотнула ком в горле, несколько раз глубоко вдохнула и лишь после этого ответила:
— Да. Только не эти… А правда, что черные пионы страшно ядовиты?
— Не знаю. Никогда их не нюхал, — улыбнулся Арлей.
— Ой! Скажете тоже! Вон караванщики в масках и в плащи закутаны! Но Реток обещал, что все будет хорошо! Он сказал, что осенью не опасно совсем… Ой! Кажется, все сделали! Возвращаются!
Герцог с улыбкой подумал, что настроение у Риты меняется быстрее, чем бегает крисл. Но девчонка была права — собиратели пионов закончили и потащили последние контейнеры к повозкам. Но на этом пути их ждал караванщик с длинной трубкой и щедро окатил водяной пылью каждого вместе с ношей.
Плащ и маску Реток повесил сушиться в душевой и уже от двери сказал:
— С добрым утром, Дэйран! А я вас видел.
— И тебе… — начал было герцог и вдруг нахмурился: — Как это — видел?!
— Очень просто, — широко улыбнулся конюх. — На крыше повозки оба глаза- прицела двигаются. Вряд ли Рита смогла бы два шлема надеть!