— Э-э-э… — Реток почесал затылок. — В Пустоши остались! Кому они нужны?
— Вот как? — сделал удивленное лицо герцог и тут же нахмурился, — А барон Борик хвастался, что его караванщики где-то очень дешево вешки закупили. И много!
— Ну-у… Э-э… Тут, ваша светлость, дело такое… О! Перекресток! Теперь мне без вас никак не обойтись! — Конюх что-то переключил на пульте и рявкнул: — Готовьтесь! Перекресток!
Сквозь треск и шуршание довольно отчетливо послышалось:
— Давно готовы!
— Готовы!
— Идем следом!
Особенности хода повозок герцог, конечно же, знал и не очень-то удивился тому, что Реток именовал дорогой. Хотя, кое-где путь каравана и проходил по аккуратно уложенным каменным квадратным плитам, но таких мест было мало. В остальном
— булыжники, ямы… Но повозки этого как бы и не замечали. Плыли себе над землей с постоянной скоростью. Реток говорил, что можно и быстрее двигаться, но тогда «лошадь устает и дохнет через два-три каравана».
Орудия на крышах повозок и раньше постреливали в Пустошь. Это легко определялось по хлопкам взрывов в сотне-другой метров от каравана. Но сейчас стрельба слилась почти в непрерывный гул, а вспышки разрывов сместились очень близко к повозке — аж потряхивало. И руки герцога сами потянулись к шлему.
— Рано еще, — пробормотал Реток. — Перекресток вон у той Скалы Дураков.
— Странное название…
— Ничего странного. Эта скала первое место, где пилигримы оставляли имена возлюбленных. Многим везло. Сейчас-то поспокойнее стало с этим делом, а то как- то пришлось выручать двух дураков. Отсюда и название.
— A кого бьют орудия?
— Да всяких тварей. В основном шипоголовые змеи, и шипастые гиены здесь промышляют. Ну и синих падальщиков полно. Они нам еще понадобятся…
— Зачем? — поморщился герцог.
— Кто-то из магического мира заказал слюнные железы синяка. Здесь и возьмем. А борики… Простите, ваша светлость — караванщики барона Борика, конечно! Они до колик боятся всех этих дел.
— А вы не боитесь?
— В Пустоши только глупец не боится, — усмехнулся Реток. — Есть у нас умельцы… Хотя бы тот же Алекс!
— И я смогу ноги размять?
— Нет! — почти взвизгнул конюх. — Я, Дэйран Арлей, отправился с тобой не для того, чтобы вернуться одному! В Пустоши ноги не разминают!
— Да ладно тебе, Реток! — рассмеялся герцог. — Пошутил я.
— То-то! Шуточки… — Он переключил что-то, отдал команду: — Караван стоп! — и нажал красную кнопку. — Ну, теперь ждать будем, пока зверьки не успокоятся. Что- то они больно шустрые для осени…
Вал взрывов постепенно откатывался в стороны от каравана, и герцог спросил:
— А в чем дело? Почему стоим-то?
— Мимо этой скалы идет пять дорог. Три для нас прямые. Но если здесь поворачивать… Вообще-то орудия как-то различают свои повозки, а вот платформы или что другое, волочащееся сзади каравана… В пух и прах разносят! Особенно, если гады наседают. Вон сколько обломков вокруг валяется. Хорошо еще, что людей не теряли! Вот мы и придумали, как это дело обойти.
— Так время теряем! Можно и по прямой ехать, если по карте судить.
— Можно, — согласился Реток. — Но по прямой до малой крепости три дня пути. А после поворота — к вечеру будем.
— Как это? — удивился герцог.
— Не знаю, — пожал плечами Реток. — Пустошь… Ну, а теперь пришла пора и нам пошутить! За Скалой Дураков обязательно кто-то хитрый сидит…
Реток натянул на голову шлем, снял со стены плоскую коробочку на длинном проводе и предложил:
— Смотрите на скалу, ваша светлость…
***
На крыше повозки что-то быстро металлически дважды клацнуло, и совсем небольшие ядра полетели вперед. Они упали как раз по сторонам скалы и лопнули жарким огнем. Смерч пламени объял камень и схлынул, оставив после себя легкий дымок и громкий визг нескольких удирающих опаленных шипастых гиен.
— Ну ты посмотри только! — воскликнул конюх. — Уже из засады охотиться начали! И сколько же их было в этой стае?!
Немного позже герцог убедился, что много — крупные обугленные трупы лежали слоем за скалой, и считать их не возникло никакого желания.
— Пора, герцог Арлей, надеть шлем… Внимание, караван! Всем на месте! Мои орудия на ручном! Поехали потихонечку…
Дэйран Арлей подозревал, что правую сторону по ходу повозки Реток дал как наиболее безопасную — стрелять приходилось редко, да и орудия на остальных повозках не дремали. А вот сам конюх постоянно крутил головой в шлеме, и Пустошь отзывалась частыми хлопками взрывов.