Под эту-то мутотень я незаметно для себя и заснула. Нет, не безмятежным сном умаявшейся над плитой домохозяйки, а тревожным — брошенной жены. За которой к тому же еще и свора киллеров с маньяками крадется.
А наутро было полное барбекю. То есть не совсем наутро, а часам к двенадцати, когда Софа выползла из спальни, потягиваясь и протяжно зевая, ну точно как накануне. И Аслан точно так же висел в гостиной на телефоне. Вы как хотите, а мне лично невдомек, когда это Софа умудряется заколачивать такие капиталы, чтобы их хватило на квартиру, дачу, няньку для дочек и Канаду для сына. Не говоря уже о всяких там излишествах типа шейпингов и фитнесов. Чужие деньги, говорят, считать нехорошо, а если своих нет?
В общем, все шло к тому, чтобы Софа отослала меня из дому с каким-либо новым поручением, если бы не вмешательство внешних сил. В лице громогласной тетки с манерами подгулявшей челночницы. Тетка ввалилась в Софину квартиру около часа дня и стала душить мою заспанную однокашницу в крепких объятиях, возмущенно приговаривая:
— Что за кислая рожа? Софа, мы же договаривались!
Скоро выяснилось, что договаривались они об этом самом барбекю, будь оно неладно. Загодя. И теперь у тетки-челночницы в каком-то подмосковном лесу все давно дымилось и скворчало на шампурах. Кинза увядала, водка выдыхалась, приглашенная публика изнемогала от нетерпения. Буквально одной только Софы и не хватало.
Софа, которая уже два дня талдычила мне про то же самое, изобразила жуткое удивление, шлепнула себя ладонью по лбу и сослалась на забывчивость. После чего начались лихорадочные сборы под чутким руководством тетки-челночницы, не устающей покрикивать:
— Быстрее! Быстрее! Время — деньги. Минута — доллар.
Ну в таком случае я самая богатая из присутствующих, несмотря на очевидную голоштанность. Ибо мой поминутный тариф не просто низкий, а очень низкий. До такой степени, что я могу транжирить свое время направо и налево, в том числе на всякие сомнительные барбекю.
Барбекю, как я и подозревала, оказалось жестким, как подметка. Зато подмосковный лес меня не разочаровал. Чудная опушка, чистая речушка, короче, сплошная поэзия. К сожалению, сильно подпорченная непотребными воплями измученной ожиданием публики, состоящей из неприлично юного мужа тетки-челночницы, двух ее соратниц по бизнесу, одной с бородавкой на носу, другой — с бородавкой на подбородке, и долговязого типа, важно вышагивающего по речному мелководью в рубашке с галстуком, пиджаке и закатанных до колена штанах.
— Вздрогнем! — скомандовала тетка-челночница, и вся честная компания без промедления опрокинула по рюмахе. Включая нас с Софой. Антрацитовый Аслан в этом празднике жизни участия не принимал. Сидел в «Мерседесе» поодаль. То ли из соображений конспирации, то ли патриотично предпочитал барбекю шашлыки.
После того как мы организованно «вздрогнули» раз этак в четвертый-пятый, тетку-челночницу потянуло на лирику. Приобняв за шею своего неприлично юного мужа, она закатила заплывшие жиром глазки:
— Вот на этом самом месте будет моя дача.
Софа и бородавчатые теткины коллеги по бизнесу радостно заохали, а я почему-то вспомнила про большой стенд, встретившийся нам по дороге совсем недалеко от опушки с речушкой и сообщавший о том, что мы въезжаем на территорию заповедника.
— Дорого встало? — поинтересовалась коллега по бизнесу с бородавкой на подбородке.
Тетка-челночница загадочно улыбнулась и покосилась на Софу:
— Порядочно. Но зато какая красотища, бабоньки! Пришлось, конечно, отстегнуть кое-кому, потому что зона здесь запретная. Но зато теперь все по закону. Землеотвод и прочее…
А, теперь понятно, чего это она на Софу косяки бросала. Софа ей все это дело с захватом заповедной опушки и оформила. А также нотариально заверила. Причем стопроцентно внакладе не осталась.
— А это — архитектор, — Софа кивнула на долговязого типа в костюме, который все еще бродил по мелководью, не забывая присоединяться к застолью в самые кульминационные моменты. — Кучу бабок стоит, зараза. Прямо лопатой гребет. Зато знаменитый. Самому Дроботу дачу строил, ну тому, что «Российский чугун»!
— А, это тому самому, которого похитили, а потом убили? — уточнила бизнес-леди с бородавкой на носу. — Вроде еще выкуп потребовали. Жена заплатила, а его все равно грохнули?
— Ему, — подтвердила тетка-челночница и предложила выпить за тех, кого нет с нами.
И мы помянули безвременно покинувшего нас олигарха Дробота, которому долговязый архитектор строил дачу. Причем я — с особенным чувством. Из солидарности с земляками, чугуновскими сковородочниками.