— Мамочка! Как же Наде Холодовой хорошо. Папа у нее — слесарь, мама — техник. Они всегда с ней вечером играют. А вы с папой всегда занимаетесь.
Мама смеется:
— А помнишь, как ты маленькая папин ластик называла? — Назимастик. Ты говорила: «Папа назимается — вместо «занимается».
Папа часто покупал у букинистов математические книги и, пока не стирал в них все записи, не приступал к работе. Вот и получился из ластика «назимастик».
— А как он «назимается»? — спрашиваю тебя. А ты говоришь: «Назимастиком».
Когда мы с мамой впервые побывали в цирке, там выступали слоны, и в конце номера на арену выехала девочка на маленьком слоненке — принцесса из моего сна, с длинными белыми волосами и голубыми глазами. Она сделала круг и исчезла за занавесом.
— Мама! Мамочка! Я хочу быть циркачкой! На слоне! Как та девочка! — рыдала я вечером дома.
— Но доченька! В цирке выступают только дети циркачей! — резонно возразила мама.
Я бросилась к папе:
— Папочка! Ну, тогда хоть ты устройся в цирк!
— Что же я буду там делать? — улыбнулся папа. — Я же не акробат.
— Ну, билеты отрывать… или — подковерным, в красной куртке!
Были в моем детстве и другие заветные неосуществленные мечты. Однажды, когда я ждала маму около магазина, я вдруг увидела в магазине девочку — через стекло — она катала на подоконнике крошечную колясочку с настоящими крутящимися колесиками и откидным верхом. В колясочке лежала маленькая резиновая куколка — вся в кружевах, в чепце и под стеганым одеялом. Заметив, как я застыла, не в силах оторвать взгляд от ее сокровища, девочка тут же задрала нос и начала катать с удвоенной силой.
— Мамочка! Купи мне такую колясочку! — бросилась я к маме, как только она вышла из магазина. И куколку с одеялом.
— Хорошо, — пообещала мама.
Через какое-то время у меня появился пластмассовый пупс с негнущимися руками и ногами, нарисованными волосами и туповатым выражением лица. Размерами он сильно превосходил малюсенькую резиновую принцессу и был безо всякой одежды и уж тем более — без одеяла, но бабушка утешила меня:
— Мы все ему сошьем и свяжем.
И верно. Вскоре мой пупс приобрел самодельную одежку — вязаную шапочку, пальтишко и сшитое одеяло, и я, замирая сердцем, сразу же понесла его в детский сад — ведь все девочки давно уже обзавелись «детьми», а я из-за болезней и музыки все еще ходила в «невестах». И вот, у меня — свой, хоть и не совсем такой, как думалось, «ребеночек». Коляски, правда, у него не было, но зато теперь я буду играть вместе со всеми, на выступе дома, где детсадовские «мамы» укладывали спать своих «новорожденных», когда нас выводили на улицу. Не успела я выбрать себе местечко, как Надя Холодова уже содрала с моего драгоценного сыночка и шерстяную шапочку, и шерстяное пальтишко.
— Как же так? — еле сдерживая слезы, выдавила я.
— А-а! Хочешь, чтоб твоей куколке было тепленько, хитренькая какая!
Таков был ее ответ.
Что я могла возразить…
Коляска у меня появилась гораздо позже, летом на даче. Она была большая — деревянная прогулочная коляска, настоящий бассейн без воды для моего малыша, и колеса у нее не крутились, и откидного верха не было.
Когда мне исполнилось пять лет, мы с мамой отдыхали на Рижском взморье. У нашей хозяйки была маленькая дочка. Однажды, когда я играла c ней в саду, а мама зашла взять меня на море, я с горечью воскликнула, указывая на девочку:
— Вот, смотри! Смотри! Она настоящая, живая! А это что?
Я тряхнула пластмассовым пупсом:
— Зацвятшая роза!
— Как-как? Зацвятшая роза? — рассмеялась мама.
И вообще я все детство надоедала маме:
— Ну, купи мне братика или сестричку, пожалуйста!
— У меня даже на шубу денег нет, а ты просишь ребеночка. Они дорогие.
Каково же было мое изумление, когда у маминой подруги тети Сони появился сыночек. Она была очень бедная. Мама говорила, я слышала.
Все прояснилось в пионерлагере после первого класса.
— А ты думала, тебя мама в магазине купила! Эх, ты, чудо в перьях. А еще музыкантша.
Потом я часто стала замечать, что мама меня обманывает.
Иной раз, когда глаза вдруг натыкаются на крошечную разодетую принцессу — мечта моего одинокого детства во всем совершенстве своей неисполненности — сердце падает: не привел Господь!