Ей было совсем не просто найти обратную дорогу на берег, но в конце концов это удалось. Может, к острову подплывет какая-нибудь лодка и она сможет сама выбраться отсюда? Она прошлась вдоль пляжа, ступила в воду, утопая по щиколотку в вязких подгнивших водорослях, и стала всматриваться в горизонт поверх океана.
На берегу валялись раковины, но ее заинтересовало нечто вроде длинных узких голубых баллончиков. Она наклонилась, чтобы поднять их.
– Не прикасайтесь!
От неожиданности Ария вздрогнула и отдернула руку. Он стоял на возвышении над пляжем.
– Вы шли за мной по пятам?
В руках у него была армейская винтовка, и он положил ее на землю.
– Вы говорите, в вашей стране есть ванадий?
– Сколько угодно.
Она опять нагнулась, чтобы взять баллончик.
– Это – война мужчин, – быстро сказал он. – А они иногда придумывают такие штуки, которые вам и в голову не придут. От боли люди тоже умирают.
– Ох! – воскликнула она и резко выпрямилась, а потом пошла назад в глубь пляжа. – Теперь вы можете оставить меня одну.
Он пошел за ней.
– Оставить вас одну, чтобы вас убили? У вас есть поразительная способность влипать во всякие скверные истории. Я не хочу, чтобы вы оставались на берегу. Эти два сукиных сына, которые пытались вас прикончить, могут еще вернуться.
– Может, ваш флот уже послал корабли искать меня. Теперь они были около пальмы, и он сел, прислонив винтовку к стволу.
– Я как раз сейчас думал об этом и решил: мне следует защищать вас… или, по крайней мере, ванадий, который у вас есть. Вы должны вернуться со мной в лагерь.
Край острова терялся в воде.
– Нет, спасибо, лейтенант Монтгомери. Я лучше посижу здесь и подожду кораблей.
Она села у кромки воды – прямая спина и руки на коленях.
Джей– Ти прислонился к пальме.
– Что ж, меня это устраивает – только не исчезайте из виду. Нам предстоят еще три долгих дня здесь, и я собираюсь доставить вас правительству США живой и невредимой. Когда вы устанете питаться собственной гордостью, дайте мне знать. У меня в лагере – голубые крабы.
Ария не ответила, он лег и, похоже, задремал. Солнце нещадно палило, желудок ее урчал от голода. Она представила себе ягненка и зеленую фасоль с тимьяном. Солнце сияло ослепительными бликами на воде, но никаких кораблей не было и в помине.
Перед ней, лениво скользя в воде, плыла большая рыбина. Она вспомнила, что этот мужчина добывал рыбу и готовил ее на костре. Это был ее последний завтрак, много часов назад. Она подумала – может, ей удастся развести огонь, но как же ей поймать рыбу?
Она оглянулась назад на мужчину и увидела, что он спит. В футе от него стояла винтовка. Винтовки – она знала в этом толк с детства, когда охота для нее была одновременно и игрой.
Осторожно, чтобы не разбудить его, Ария поднялась вверх по пляжу, но едва дотронулась до винтовки, как он схватил ее за руку.
– Что вы собираетесь с ней делать? Избавиться от меня?
– Я собираюсь поймать рыбу.
Он часто заморгал, прежде чем улыбнулся.
– Что? Использовать винтовку в качестве удочки? Пули – вместо крючков?
– Я никогда не видела более нелепого мужчины, чем вы. Я собираюсь застрелить рыбу.
Его улыбка стала еще шире.
– Застрелить рыбу. При помощи винтовки М-1? Леди, да вы даже не сможете выстрелить из нее, не то что попасть во что-то. Отдача расплющит вас в блин.
– Да что вы говорите… – сказала она насмешливо и подняла винтовку, проверила, заряжена ли она, и прежде чем он успел сказать слово, прицелилась и выстрелила.
– Еще пулю, – скомандовала она, протягивая к нему руки.
Потеряв дар речи, Джей-Ти вложил ей в руку длинную обойму.
Ария опять зарядила, но на этот раз она направила оружие вверх, целясь в стаю уток. Раздался выстрел, и утка камнем упала в океан. Она положила на землю винтовку и взглянула на него.
Джей– Ти прошел мимо нее к краю берега и ступил в воду. Он вытащил большого красного люциана; верхушка его головы была снесена напрочь. Зайдя еще глубже, он выудил утку, у которой тоже не было головы.
– Принцессы кое-что умеют делать, – сказала Ария, резко развернувшись на пятках, и отправилась по тропинке в лагерь. – Вы можете подать их мне на ленч.
Он быстро догнал ее; винтовка висела у него на плече. Он поймал ее руки и сунул в них мокрую утку и рыбу.
– Вы будете есть то, что вы сами убили и выпотрошили. Вам придется усвоить, что я – не ваш слуга. Даже если мне придется вбивать это в вашу голову силой.
Она улыбнулась на его слова.
– Мужчины всегда выходят из себя, когда я их в чем-то превосхожу. Лейтенант Монтгомери, вы умеете ездить верхом?
– Я могу сам одеваться и не морю себя голодом. А теперь идите в лагерь и начинайте ощипывать перья. И на этот раз вы сделаете свою работу до конца.
– Я его ненавижу, – приговаривала Ария, когда выдергивала утиные перья. – И я буду ненавидеть его завтра.
Она выдернула еще одно перо.
– И послезавтра. И послепослезавтра.
– Так вы все еще возитесь? Ария подпрыгнула.
– Вы должны объявлять о своем появлении.
– Именно это я только что и сделал. Он взглянул на ее голые руки.
– Вы понимаете, что опять сидите на солнце?
– Я буду сидеть там, где мне нравится. Джей-Ти пожал плечами, нагнулся над крабами и стал их чистить.
– Я буду ненавидеть его всегда, – еле слышно сказала Ария на выдохе. – Думаю, с меня хватит, – сказала она, вставая. Но потом, к ее ужасу, земля завертелась у нее перед глазами.
Когда она пришла в себя, она лежала в гамаке. Лейтенант Монтгомери, нахмурившись, склонился над ней.
– Чертова дамочка, – пробормотал он, а потом, уже громче:
– Вам слишком жарко в этом проклятом платье, вы обгорели и голодны.
Он отвернулся и проворчал:
– Да-а, теперь они мне должны дать за все это орден «Серебряная звезда».
Ария ужаснулась, когда взглянула вниз на свои руки – она увидела розовевшую плоть. Через считанные минуты он вернулся с блюдом, полным рыбы и крабов. Ей было трудно самой сесть в гамаке, и тогда лейтенант Монтгомери, после нескольких невнятных проклятий, поставил тарелку на землю и подхватил ее на руки.
– Вам не позволено делать это! – Она чуть не задохнулась от ужаса и неожиданности, застыв в его руках.
Он посадил ее на деревянную корзину и сунул тарелку с едой ей на колени.
– Я бы мог притащить с собой троих детей – с ними было бы меньше хлопот, чем с вами.
Когда она так и не начала есть, он застонал и протянул ей свой нож.
– А что, слово «спасибо» не входит в ваш словарный запас?
Ария игнорировала его – просто стала есть. Было трудно помнить о хороших манерах и не есть с аппетитом, который она чувствовала. Она сидела прямая, как спинка стула, орудуя ножом изысканными движениями, поедала рыбу маленькими кусочками и периодически откладывала нож на тарелку. Мужчина склонился над костром и занимался уткой.
Прежде чем она успела доесть краба, он шлепнул кусок жареной утки ей на тарелку. Ей потребовалась не одна минута, чтобы понять, как ей быть, но в конце концов, используя нож и кончик пальца, чтобы придерживать мясо, она съела весь кусок.
Казалось, мужчина был удивлен, когда увидел пустую тарелку, но она одарила его таким взглядом, что он не рискнул что-либо сказать.
– А теперь мы избавим вас от этой одежды.
– Простите?
– Вы упали в обморок – надеюсь, вы еще помните об этом? Во Флориде слишком жарко, чтобы одеваться, как кочан капусты. Я расстегну вам платье, а потом вы отправитесь в лес и снимете ваше белье. И не смотрите на меня так, если бы мне была нужна женщина, я бы нашел себе ту, на которой пусть и не очень много мяса, но она была бы послаще характером.
Он развернул ее к себе спиной, быстро расстегнул пуговицы и указал ей на деревья.