Все возможные торжества и приёмы в их честь, прошли мимо меня. Дни рождения старших сестёр, брата, отца тоже обошлись без меня.
И даже в мой день рождения ничего не изменилось. Праздника не планировалось изначально: «Ах, у Астерии ещё траур по сестре. Не время для приёмов». Меня даже не спрашивали, просто оповестили об этом через служанку.
Я сидела у окна, от скуки глядя на улицу. Одно из любимых занятий с тех пор, как нас с Астер разлучили — так я могла смотреть на недосягаемую башню в дальнем углу сада и представлять, что близняшка так же скучает по мне.
И сейчас я с удивлением смотрела на отца, который неспешно шествовал в сторону этой самой башни. Он шёл к Астер! Поздравлять, наверно…
Грустный вздох вырвался сам собой. Он увидится с Астер. Ей он подарит подарков — за ним шёл его личный слуга с несколькими коробками… И накормит чем-нибудь вкусным — поверх коробок примостился характерный поднос с круглой крышкой.
А я получу на ужин пресную кашу, которую буду есть в одиночестве. Снова.
Я шмыгнула носом и отвернулась от окна.
Никогда не думала, что взрослеть — больно.
Дверь распахнулась, впуская решительно настроенную Симону. Даже редкие выбившиеся из причёски волоски, топорщились весьма воинственно. Служанка, которая вроде как считалась моей, пыталась её удержать, но няня её попросту не замечала.
— Я так и знала, — Сима сокрушённо покачала головой и недовольно уставилась на служанку. — Подготовьте одежду принцессы.
Пискнув что-то невнятное, девушка бочком-бочком и умчалась прочь из комнаты. Няня неодобрительно покачала головой, глядя ей вслед. А я, наблюдая это почти-представление, даже забыла о недавней грусти.
— Пойдём-ка, моя милая. Давно пора сменить эту комнату.
— Но ведь… Мы здесь с… — я неуверенно оглянулась по сторонам. — С сестрой же…
Мне так и не объяснили, почему меня теперь называют именем Астерии, а её саму заточили в башню. Отец просто запретил поднимать эту тему хоть с кем-то. До сих пор помню его «Никто не должен знать правду! Для твоего же блага». И пронизывающе-ледяной взгляд из-под кустистых бровей.
Я передёрнула плечами, вынырнув из неприятного воспоминания, и отметила, что Симона успела собрать мои немногочисленные вещи, и теперь с грустной теплотой смотрела на меня.
— Это мы тоже обсудим. Но не здесь.
Няня протянула мне руку, предлагая взяться за неё как раньше, когда я была младше. Я с грустью оглянулась по сторонам, но… Комната давно уже потеряла свои краски и казалась даже более мрачной, чем остальной замок. Единственной её прелестью было то, что из окна была видна башня Астерии.
Вздохнув, я осторожно взяла Симу за руку, позволяя меня вести. Да, немного не по статусу — в моём возрасте вроде как полагалось быть более самостоятельной и не цепляться за юбку няни, но… А ещё, принцессам в моём возрасте полагалось быть принцессами, а не невидимым привидением, которое не замечает никто в замке, а внимания уделяют даже меньше, чем кухонным котам.
И, что характерно, Симу никто не попытался одёрнуть или остановить. Охранники, в нарядных ливреях, провожали нас взглядами, как так и надо. Служанки просто кланялись, поспешно отступая с дороги, а больше чужих на третьем этаже замка и быть не могло.
— Куда вы идёте? — перед нами, из коридора, выступила тётя Шонель.
В своём привычном коричневом балахоне, с зелёным поясом, расшитым цветами, и пристёгнутом к нему церемониальным молотком. В полумрачном освещении она выглядела скорее длинной, чем высокой. А чопорно-поджатые губы и острые черты лица добавили сходства с пугалом.
Я поспешно опустила взгляд, боясь выдать свои эмоции. Она не только моя тётя, но ещё и сестра короля — принцесса-по-крови. И, что тоже очень важно, старшая жрица бога плодородия. К ней нельзя относиться без должного уважения — за это меня могут серьёзно наказать. Ради такого, я уверена, обо мне о-очень быстро вспомнят.
— В новую комнату для принцессы, — Симона выдержала взгляд Шоны без малейшего смущения. — Из старой она давно выросла, вы ведь прекрасно это знаете.
Осторожно я бросила взгляд на няню, но на её лице была обычная благожелательная улыбка, без какого-либо подобострастия и попытки угодить. Мне до такого ещё учиться и учиться.
— И король вам позволил? — Шонель тонко улыбнулась.
— Всем известно, что Астерия любимая младшая дочь короля Лериона, — в том же тоне отозвалась Симона. — Разве это дело, что принцессе уже семь лет, а она до сих пор живёт в «детской» комнате, которую делила с сестрой-близняшкой.