— Антон, а ты знаешь, что существует гипотеза о том, что всю Галактику пронизывают вот такие вот энергетические потоки. Где-то они проявляются сильнее, как тут, а где-то совсем незаметны. Мы научились заряжаться от мощных энергий, различных излучений, но совершенно не чувствуем и не замечаем слабые «ручейки».
— Дай нам, Людям, время… Думаю, все это не за горами. Прошло всего лишь 90 лет с того момента, как мы чуть не исчезли, как вид.
— Антон, а ты веришь в Единого Создателя всей Вселенной?
— Хм… Никогда не думал об этом… Мне кажется все религии и верования остались в прошлом… Хотя есть, конечно, марсианский культ. Кое-что я о нем слышал…
Тамара схватила его за плечо с намеком, чтоб тот послушал. Ей перемещения в невесомости давались слегка неуклюже. Сказывалось отсутствие практики. В итоге вместо только лишь касания плеча, она налетела на Антона всем своим телом. Однако тот был вполне себе с опытом и практикой таких вот полетов в невесомости. Он уверенно схватил Тому за бока и притормозил ее инерционное движение своими ускорителями.
— Культ Марса — это поклонение Люменам! … Там и фрагментация жертв с лишением крови и органов! Жуть! … Мне доводилось бывать на раскопках их капищ после ритуалов! Б-р-р-р! … Я не про то, Антон.
— Могу сказать лишь, что я отдаю отчет в некоторой не всегда очевидной организации всего вокруг в этом море бушующего хаоса — внезапно поэтично выразился он.
— Антон, а ты точно из Патруля, а не писатель-созерцатель, или поэт?
Тома, спросив скорее риторически, чем серьезно, сама же и засмеялась.
— В общем, есть за мной такой грешок, выдать на гору стишок — весело срифмовал Антон в радио-канал общения.
— Да уж с тобой не соскучишься! … Не мое дело, но что еще не хватало этой Эйли с Парпланда? — отсмеиваясь внезапно спросила она.
— Она тут не причем. Иногда мы сами себе враги. Она как раз четко знает, что хочет… А у тебя, Тома, муж есть? Может дети?
Она замолчала внезапно. Ее руки уперлись в плечи Антона, оттолкнулись и полетели спиной в сторону от него.
— Я была молодая и амбициозная… Мы должны были вот-вот пожениться… Но он, пользуясь положением, приударил за другой. Когда я узнала об этом, было поздно. Я ждала ребенка… Разозлившись на него в тайне от всех пошла и вступила в эмбриональную программу Патруля…
Она умолкла внезапно, так и не договорив.
— Сожалею… А то, что решила вступить в программу, правильно сделала. На многих планетах это даже престижно и почетно. На Алдабре например даже конкурс, чтоб участвовать.
— Возможно. Но у меня в семье это больше походило на дикость и предательство. Когда мой «суженный» узнал об этом, устроил скандал. Я послала его куда подальше. Мне было уже все равно, на горизонте сияла перспективная карьера ученого-археолога. Ребенок от предателя казался обузой и бременем. После родов я даже не взглянула на него, а сразу отдала своей маме, и сбежала на поиски славы… Марс проводил экспедиции к дальним каньонам чуть ли не каждый месяц! Сенсационные находки следовали одна за одной! Эх, золотое было время!
— О, так ты, марсианка? … Всегда было любопытно, как люди там уживаются при столь низкой гравитации — улыбнулся Антон, глядя на нее через ферро-стекло шлема.
Она улыбнулась.
— Тебе, как офицеру Патруля, стыдно не знать. Там использовали «гравитаторы», запрятанные в недра планеты. Тем самым подняли ее до приемлемых 0.7 G.
Она умолкла на мгновение и, подумав, вернулась к прерванной теме:
— После родов я сбежала на Би-Проксиму. Там тоже хватало раскопок… Мама осталась на Марсе с ребенком, но мне было все равно… Даже о ее смерти я узнала случайно во время самой крупной археологической экспедиции на Марс 8 лет тому назад.