Когда караван приблизился к границе - больше ощутимой, чем заметной глазу среди песков и редких оазисов, стало видно, что всадники перестроились в оборонительную позицию, клином прикрывая повозки. Малкольм сделал знак стражникам опустить оружие и вышел вперед, кинув предупреждающий взгляд на исходящую потом под своим одеянием Антонию. Я видела только ее злые глаза, сверкавшие в прорези паранджи и на всякий случай подошла поближе, чтобы, если у сестрицы кончится терпение, вовремя ее перехватить. Но все обошлось. Из первой повозки вышел дородный купец. В серовато-коричневом неприметном балахоне, с белым шашем, обмотанным вокруг лица, он медленно вылез из повозки, заставив ее качнуться и, сцепив замком руки перед собой, отправился к Малкольму. Охрана перестроилась полукругом на широкой вымощенной площадке, символизирующей вход в наши владения. Мужчины обменялись приветствиями - я с удивлением заметила, как Малкольм исполняет ритуал каганата. Сложенными в молитвенном жесте руками он коснулся своего лба, тот ответил тем же. Я ожидала, что после всех церемоний настанет наша очередь, но купец вернулся в повозку, а Малкольм сделал знак стражам расступиться. Караван тронулся - нам с сестрой пришлось поспешно отступить на обочину, наблюдая за проезжающими мимо всадниками. Все они были на черных лошадях, черные одеяния скрывали даже больше, чем наши с Антонией платья. За плечами болтались ножны для кинжалов. Чувствуя, как стадо мурашек отправляется в поход по моей спине, я с жадностью рассматривала мужчин, пользуясь тем, что они смотрели только прямо перед собой.
Караваны, приходящие из каганата, обычно были менее традиционны - купцы не прятали лиц, потому что это вредило торговле, а сам караван был ярким, как картинка, расписанным всевозможными красками, с приклеенными к навершиям копий перьями и шумными наложницами в открытых платьях.
Эти же были сосредоточенными и хмурыми. Окна в повозках закрыты черной тканью, а вокруг стояла тишина, нарушаемая только цокотом копыт да скрипом колес.
Интересно...
- Беги к отцу, передай, он нужен здесь. Срочно, - донеслось до меня. Я повернулась к Малкольму. Вид у того был огорошенный, встревоженный и испуганный одновременно.
- Что случилось? - Антония подошла ближе, раздраженно откинув покрывало с лица. - Кто они?
Но Малкольм только покачал головой.
- Не здесь. Потом. Идите в дом, Алисса, собирай стол, да смотри, чтобы не было свинины! И посуду выставь, приборы начищены? Подготовь две хорошие комнаты, не общие, слышишь?
- Само собой, - пожала я плечами, недоумевая с каких пор мы устраиваем пиры для обычных караванщиков. Впрочем, у меня еще будет возможность это выяснить. Заинтригованная сверх меры, я, напевая себе под нос, дождалась пока меня усадят в дамское седло и тронула поводья.
- Давай по короткому пути, Фрей...
В доме мы оказались едва ли не одновременно с гостями. Я только и успела отдать распоряжения, да снова натянуть на лицо паранджу, как они вошли в широко распахнутые двери. Первым шел давешний купец (хотя в его сословии я уже не была так уверена), следом четверо мужчин - трое телохранителей, не снявших ножны даже в доме, и, видимо, их объект - молодой, судя по живости движений и легкой походке, мужчина. Единственное, отличие его от всех остальных было в абсолютно белых одеждах: широкие штаны, заправленные в мягкие, коровьей кожи сапоги, туника с поясом и шаш - все было белым. И хотя темные глаза светились усталой иронией, взгляд был молодым и ясным.
Решив на всякий случай повторить ритуал, я коснулась лба руками:
- Примите наше гостеприимство, как должное и хорошо отдохните, господа. В этом доме вам нет угрозы.
- Отдаем наши души на ваше попечение, - столь же ритуально повторил купец, едва склонив голову. Я выпрямилась, посчитав проявленное уважение достаточным.
- Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
Проводив молчаливых гостей в комнаты (телохранители остались стоять перед дверями, словно истуканы) я спустилась вниз. Охранники каравана уже успели загнать повозки под специальный тент и распрячь лошадей. Те шумно перефыркивались у огромной, вдоль всей коновязи, поилки. Черные бока лоснились. Малкольм разговаривал о чем-то с одним из всадников - я подошла к ним.
- Стол готов? - братец кинул тревожный взгляд через спину собеседника, на дорогу к городу. Но та была пустынна. Любопытно покосившись на стоящего рядом с братом мужчину, я кивнула. - Скажи Антонии, чтобы без глупостей. Идемте, Саир.
Мужчина - если это вообще был мужчина, все-таки лица видно не было, а широкие туники скрывали фигуру - коротко кивнул и отправился следом за нами. За ним потянулась оставшаяся часть охраны. Пока я прикидывала, как же они собираются есть, обмотанные этими тряпками, в залу, к накрытому длинному столу в центре подошел купец и его подопечный. Трое телохранителей встали позади их стульев, по скупости движений напоминая големов.