Я аж содрогаюсь от мысли, что с помощью этой формы наконец-то добился того, о чем раньше и мечтать не мог.
— Ну почему ты настолько любишь сиськи?.. Наверняка голову потеряешь, как только увидишь грудь Систины-сама!..
— М, ты что-то сказала?
— Н-ничего!
Я наслаждался ее мягким, но грозным оружием, а попутно думал, что пора бы пустить в дело вторую заготовленную вещицу.
— Э, а-а это что такое? Что это?
Я надел на шею беспокойной Кирики маленький красный ошейник.
Его немногим ранее зачаровала Нина.
— Это проклятый ошейник. Он на время понизит твою магическую защиту. Догадываешься, что это значит?..
Вокруг головы Кирики появилось зеленое магическое кольцо и тут же погасло.
Я обновил магию порабощения, наложив ее, как раз когда магическая защита принцессы-рыцаря на время отключилась.
— У… м-моя голова… что это… э, а-а?..
Ее выражение лица постепенно изменилось.
Черные глаза напомнили перезагружающийся компьютер. Сначала они погасли… а потом в них вдруг загорелись сердечки.
— А… Одамори-кун? — сладким и немного растерянным голоском спросила она.
— Да, именно. «Мы с тобой в пустом кабинете, а я — твой любовник Одамори Тору, Химено-сан», — ответил я как можно увереннее.
И тогда лицо Кирики вмиг покраснело. Такой смущенной я ее еще не видел.
— Ну-у… зачем ты заставляешь меня прямо здесь, Одамори-кун?.. Ты такой шалун.
…Сработало.
Сейчас, когда ее магическая защита подавлена, заклинание порабощения может управлять ее волей и даже восприятием действительности.
Сейчас ей кажется, что она любит меня, своего одноклассника, и как раз собирается ублажить в стенах школы.
— Прости-прости, никак не смог сдержаться. Да и тебе, наверное, самой нравится, когда обстановка такая беспокойная?
— Х-хватит уже!.. Я тебя быстренько добью и пойдем, хорошо? — соблазнительно прошептала она и смущенно посмотрела исподлобья.
По ней сразу видно, что на самом деле она ничуть не возмутилась. Она взялась за свой пышный, прикрытый блузкой бюст и начала смело натирать мое достоинство.
— Ух-х… ты еще и крутишь. У меня весь член вращается!..
— Хи-хи, я хорошо знаю, что ты перед своими любимыми сиськами ни за что не устоишь. Та-а-ак…
Обычно Кирика никогда не бывает столь активной и чувственной.
Она играла сиськами с горячим стержнем, дергая его то вбок, то по диагонали. По ее коже то и дело пробегали волны.
— Во-от, я знаю, какой у тебя непослушный член, Одамори-кун, поэтому никуда его не выпущу, чтобы он ничего не натворил.
— Кх, ну… ну ты и разогналась, Химено-сан.
— П-правда? Это потому, что… ты постоянно надо мной издеваешься, вот я и мщу, — еле слышно ответила смущенная одноклассница.
Хоть я и понимаю, что она просто загипнотизирована, но как же приятно слышать от нее такие слова.
— Ай, о-он опять вырос… ого, ты выдавил мой галстук из блузки?..
— Просто ты слишком уж миленькая, Химено-сан. Можно я прямо там кончу?..
— Э-э-э?! П-прямо в мою одежду?.. Э-это же школьная форма. Мы же в школе… — растерялась Кирика, не знавшая, где мы на самом деле.
Впрочем, своими мощными сиськами она водит с прежним рвением. Совершенно очевидно, что на самом деле она совсем не против.
— Ну пожалуйста, Химено-сан… я хочу, чтобы на обратном пути твоя одежда источала мой запах.
— Д-да ты совсем с катушек съехал, Одамори-кун. Н-но если тебе так сильно хочется… то ладно… н-ничего ведь не поделаешь, да?
Интересно, это тоже одна из черт ее истинного характера? Что она почти на все готова ради любимого человека?
Впрочем, как следует подумать на эту тему не удалось. Натиск ее школьного пайзури стал таким неистовым, что и без того напряженный член не выдержал.
— У-у-у, кх!.. К-кончаю, Кирика! Сейчас я заляпаю спермой твои сиськи и форму!..
— Да, кончай и побольше… а, я чувствую, как ты набух… кья?! Мха-а, ай, п-потрясающе!.. Ты кончаешь так, что у меня ткань шевелится… у-у-ух-х!..
— Уох-х! В-вот это я кончаю. Не могу остановиться… кх, ха-а!
Я изливал сперму в тесную щель с такой силой, что ее блузка слегка подскакивала от каждой струи.
Из промежутка между пуговицами позади красного галстука вытекла крупная белая капля.
— У-у… у меня теперь вся одежда мокрая и липкая… вся насквозь пропахла…
— Уф… хоть ты и моя староста, Химено-сан, я теперь, наверное, каждый раз при виде тебя в школьной форме возбуждаться буду.
— Я же просила так не говорить. Ну хватит уже издеваться!..
Я вытащил вымазанный вязкой жидкостью член из плена ее груди.
Может, я только что от души кончил, но мне так нравится школьная форма и так возбуждает непривычное поведение Кирики, что я готов продолжать хоть сейчас.
Пора переходить к следующему шагу. Я провел пальцами перед расфокусировавшимися от мужского запаха черными глазами и щелкнул.
— А теперь, пожалуй, так. «Мы у тебя дома, Химено-сан. Ты воспользовалась тем, что дома никого нет, и пригласила меня к себе в комнату».
— А…
Я провел очередное внушение, и загипнотизированная Кирика вновь увидела мир по-новому.
Наверняка на месте кровати, стен и пола ей мерещится обстановка знакомой до боли комнаты, в которой она жила.
— Химено-сан… я больше не могу терпеть.
— Э, н-но ведь мы только-только зашли в комнату… кья?!
Я повалил ее стройное, все еще одетое в школьную форму тело на кровать.
Ее черные волосы и клетчатая юбка раскинулись на простыне, словно два благоухающих цветка.
— П-прямо в школьной форме?..
— Разумеется, ведь «ты по моей просьбе не надела сегодня трусы», помнишь?
— Э… а-ах да, точно же… у-у, ну почему я всегда тебя слушаю? Я так тоже на извращенку становлюсь похожа!..
Я просто наплел ей чепухи, поскольку она действительно без трусиков, но загипнотизированная Кирика сразу поверила.
Одной рукой она закрыла покрасневшее лицо, другой — прижала подол юбки. Одетые в чулки ноги нетерпеливо потерлись друг о друга.
— Ты ведь наверняка все уроки нервничала и молилась, чтобы никто не заметил, да? Думала, что дашь мне сразу после уроков, и возбуждалась от мысли?
— Я б-бы никогда о таких похотливых вещах…
— Не думала, хочешь сказать? А давай-ка проверим.
— Э?.. Ай, а-а?! П-подожди, Одамори-кун!
Я сжал ту ладонь, которой она придерживала юбку, и начал двигать вместе с клетчатой тканью.
Из-под школьной формы постепенно показывались самые сокровенные места.
— О? А по-моему ты уже вся влажная…
— В-вам просто кажется.
— С чего на «вы» вдруг? Но ладно, сейчас потрогаю и разберусь.
— Э?! Я ж-же просила подождать… мха-а-а-а?!
Когда я вытянул средний и безымянный пальцы, раздался на удивление громкий влажный звук.
Стройное тело, одетое в школьную форму, вздрогнуло и выгнулось в ответ.
— С чего ты так протечь успела? Неужели Химено-сан, прилежная староста класса, опустилась до уровня животного и возбудилась после того, как трахнула меня грудью и затащила в комнату?
— Я н-никакое не… животн… м-м, мха-а-а-а?! Н-не засовывай пал… а-а-а, у-у-у-у?!
Два моих пальца вошли в мягкую, но упругую щелку старшеклассницы и начали резвиться в ней.
Кирика вцепилась в простыню и принялась извиваться, но не сопротивлялась, и я играл с ней, как хотел.
— Да ты вся корчишься. Неужели тебе настолько приятно от того, что я ласкаю тебя в комнате, где ты столько раз онанировала?
— Н… не «столько раз», и вообще я не… а-а-а-а?! А?!
Я согнул пальцы и начал массировать подушечками верхнюю стенку. Ее вспотевшие ноги тут же резко вытянулись до предела. Какая бурная реакция.
Стоило мне подышать на ее слегка торчащий клитор, как она застонала с такой силой, что теперь уже не оправдается — опыт ласк налицо.