У него сдавило грудь.
– А твой отец? Не помог?
– Шутишь? Нет, конечно. Они с Джулианой были далеко. В любом случае… Ну а ты? Как ты стал юристом-международником? Привлекла возможность хорошо заработать?
Она выводила его из равновесия. Руби после окончания школы спрашивала его о том же: «Скажи, не хочешь ли ты стать юристом из-за денег?»
– Не знаю, – ответил он с той же неохотой, с какой когда-то отвечал Руби. – Думаю, большое влияние оказало мое детство. Хотелось получить работу, которая дала бы мне уверенность в себе. Кроме того, моя мать… Работа помогла мне ответить на многие вопросы, ощутить, насколько мал мир.
– Хороший ответ.
– А ветеринария?
– Мне всегда хотелось собаку. Может, не самая основательная причина для выбора профессии, но уж какая есть. Выходить на международный уровень мне никогда не хотелось – даже чтобы узнать об Альп-де-Монтезье.
– Ты не забыла родной язык?
– В университете я практиковалась в итальянском и французском – просто для себя. Стыдно казалось терять язык. А ты?
– Когда я был маленьким, мама разговаривала со мной. И в университете я учил французский и итальянский. Насколько я понимаю, во всех пяти княжествах говорят на том и другом.
– О, смотри, снег. И множество цветных точек. Лыжники?
– Здесь лучшие горнолыжные спуски в мире.
– Ты катаешься?
– Да.
– В этих горах?
– Иногда. – Горные лыжи были хорошим предлогом для общения с нужными людьми.
– Ничего себе.
– Многие люди катаются на лыжах, – он слышал оправдывающиеся нотки в своем голосе и не умел их скрыть.
– Но не в моем мире. И летом и зимой им надо работать.
– Ты никогда не каталась на лыжах?
– Подозреваю, на свете есть много такого, чего я никогда не делала. – Она повернулась к нему. – Например, никогда не выходила замуж за человека, катавшегося на лыжах в этих горах. – Она покачала головой. – Это совсем иной мир.
– Ты знаешь, на что идешь?
– Нет. Я знаю людей. А в политике ничего не понимаю. А ты?
– Я изучал эти вопросы.
– Значит, ты в более выгодном положении, чем я.
– Сыграть принцессу – звучит довольно привлекательно.
– Не думаю, что придется играть принцессу. Как ты заметил, есть икру глупо. Думаю, начать следует с продажи этого до нелепости шикарного самолета.
Вероятно, говорить этого не следовало. Ширму, отделяющую их от другого помещения, резко отдернули. За ней, в ужасе глядя на них, стоял стюард.
– Вы не должны так поступать, – с отчаянием произнес он.
Роз, смущенная его неожиданным появлением, нахмурилась.
– Не должны его продавать?
– Нет.
– Наверное, тогда вы потеряете работу, – сочувственно предположила она.
– Это не моя работа. По крайней мере, выполнять ее мне приходится не часто. Извините меня. Не мое это дело. Не надо было мне ничего говорить. Ваш обед скоро будет готов.
– И все же объясните, почему мы не должны продавать самолет? – спросил Ник.
– Я не могу.
– Не можете что?
– Я… Есть приказ.
– От кого?
– Мсье Жака.
– Какой приказ?
– Ничего вам не говорить, – жалобно признался стюард. – Позволить вам заключить ваш фальшивый брак.
– Он не фальшивый. – Роз хмурилась все сильнее. – Напротив, вполне реальный.
– Я подслушивал, – признался стюард. – Джулиана и Жак говорят людям правду. Ваш брак заключается по расчету.
– Тем не менее, это брак.
– Говорят, что вы притворщики и не собираетесь ничего делать для людей. Просто подмахнете бумаги и снова пропадете неизвестно куда. Ничего не исправив. Из страны продолжат выкачивать деньги и посылать их за границу. Нашей стране станет только хуже.
– Потому мы и здесь, – недоумевающее сказал Ник. – Эрхард Фриц…
– В последнее время местные газеты изрядно подпортили Эрхарду Фрицу репутацию. В них была развернута целая разоблачительная кампания. Вас изобразили как пришельцев со стороны, которым только дай добраться до ресурсов страны.
– Почему вы нам это рассказываете? – удивленно спросила Роз.
– Возможно… из-за собаки? Знаю, звучит глупо, но у моей дочери почти такая же. Услышав, как вы выхаживали больную собаку, я подумал, что не можете вы быть таким монстром, каким вас изображают. Вспомнил то, что писали о вас, когда вы были ребенком. Говорили, вы больше интересуетесь животными, чем приобретением светских манер. Да и теперешнее ваше поведение… Мелочи, но брак по расчету идет с ними вразрез.
– Это лишь способ исправить ситуацию. Мы могли бы провести нужные стране реформы.