— Кто вам разрешал превращать моё судно в бардак?
На палубе Матери Гидры стояло несколько моряков. Их головы были стыдливо опущены, носки ковыряли палубу а белые фуражки отражали лунный свет и были похожи на нимбы. Рядом с ними стояла дюжина разномастных женщин в красочных платьях.
— И в каком гадюшнике они откопали этот паноптикум? — пробормотал себе под нос Нимхэ, и громко обратился к морякам — А что если штурман узнает?
Смотреть на Нимхэ было одно удовольствие. Опрятная причёска, и изящно сидевшая на его девичьей голове фуражка придавали эльфийке вид модели, рекламирующей морской круиз. Но лицо было строгим.
— Кто это всё затеял? — продолжал Нимхэ, — Штурман, и вы тут?
Штурман натянул свою фуражку на глаза так плотно, что его макушка проступила сверху.
— Так. Все на выход! — крикнул Нимхэ, когда заметил как одна из женщин хотела тихо проскользнуть в люк.
Нимхэ усмехнулся, глядя как моряки опустили свой взгляд ещё ниже. Но потом слабый морской ветерок подул со стороны судна и Нимхэ стал вновь принюхиваться.
— Стоп, это там что, близняшки? — спросил он моряков.
Моряки переглянулись и стали оглядывать женщин. Женщины вытолкнули вперёд двоих своих коллег. Две плотненькие азиатки стали ровно, как перед учителем, робко переглянулись и посмотрев на Нимхэ закивали головами.
— Однояйцевые... — пробормотал Нимхэ, жадно втягивая их запах. — Что же, это всё меняет! Добро пожаловать на борт девочки!
Нимхэ прогуливался вдоль шеренги женщин, как будто играл роль работорговца в сексуальной ролевой игре. Никто из моряков не осмелился даже взглянуть на Нимхэ, а женщины уже собрались спуститься в каюты с видом эмигрантов, которые торопились попасть на рейс в "страну возможностей".
— Стоп! — поднял руку Нимхэ. — Этих троих на выход! Это фальшивые женщины. — Нимхэ опустил взгляд и, вытянув руку, пальцем указывал куда-то в толпу.
Три ненастоящих женщины с позором покинули судно, а Нимхэ подошел вплотную к одной из азиаток. Он взял свою фуражку за козырёк, и, сместив её на макушку манерно двигая головой, сказал:
— Мать Гидра почтенная француженка, она любвеобильна, но не потерпит у себя на борту ненастоящих женщин. — сказал он, и шепотом на ухо сказал второй — Кроме меня. И то, только потому, что я учёный экспериментатор.
— Ну так как, барышни — продолжал Нимхэ — Не желаете ли поучаствовать в моих бесчеловечных опытах? — Сказал Нимхэ наигранно страстно, и прикоснулся своей нижней губой к подбородку одной, а вторую небрежно потрепал по щеке.
Когда моряки разместились по своим каютам, Джомни и Нимхэ с близняшками шли по коридору. Нимхэ остановился перед своей каютой, пропустил женщин внутрь, и сказал:
— Начинайте без меня девочки. Я скоро подтянусь. — сказал им вслед Нимхэ и обратился к Джомни.
— Прикрой меня. Капитан ничего не должен об этом знать. Если начнёт интересоваться, отвлеки его. Понял?
Джомни остался в стороне. Он хотел спать, и ему ничего не пришло в голову, как просто патрулировать коридоры. Около получаса он бесцельно шатался по судну. Всё что ему удалось выяснить, так это то, что капитан был у себя. Джомни собирался отправиться в свою каюту, как вдруг вспомнил что так и носит у себя в руках свёрток с красным платьем и сумочку Нимхэ. Он решил выяснить, действительно ли в той пробирке была толчёная помада. Оправдав себя таким предлогом, он оглядел пустой коридор и стал потрошить дамскую сумочку. Но первая же находка натолкнула его на мысль. Старинная плоская фляжка с рюмкой-крышечкой, напомнила ему о предпоследнем отцовском подарке, и он отправился на кухню.
Его финт сработал. Дежурный повар с довольной улыбкой, и наполнил флягу, и не обделил Джомни воскресной чаркой. Следуя в сторону кухни, он прошел мимо каюты Нимхэ. Он хотел было постучаться и отдать эльфу его вещи, но громкий женский стон донёсся из эльфийской каюты. Стон был такой громкий и красноречивый, будто продажным женщинам за него специально доплатили. За ним последовал второй, ещё громче. Через несколько секунд обе женщины завопили так, что его могли услышать не то что старшины, а даже сейсмографы в центре океана.
Джомни уже собирался срочно прикрыть переборку звукоизоляцией, перебирая в голове формулы и доступное количество судового постельного белья, но стоны перешли в глубокое дыхание. Дыхание стало становиться всё тише, и постепенно начало разбавляться воодушевлёнными короткими фразами. Джомни подумал что Нимхэ не зря пояснял ему за главный источник дохода борделей. Спиртное сделало его смелее, и он решил что вправе воспользоваться информацией и подслушать что-нибудь важное. На этот раз у Нимхэ.