— Я его лет сорок не видел, а он ещё и старше меня. Но он жив, хотя он и стар. Он жив, я это точно знаю. Когда в последний раз мы с ним общались он стал одержим властью. Постоянно интриговал, в политику лез.
— Сколько ему лет?
— Да не так уже и много. Он крепкий малый.
— А может он просто повзрослел? Ведь если бы ты полез в политику пораньше, то возможно… Избежал бы… — осторожно начал Джомни.
— Боюсь что если бы я полез раньше, то успел бы наворотить больше. — обреченно ответил Нимхэ. — Ну да ладно. Хватит о грустном. Иди собирай вещи, ты отправляешься к нему.
— Ну естественно! — саркастично закатил глаза Джомни. — Отправляй меня договариваться со стрёмными типами, я в этом спец!
— Да не бойся ты. Если он не захочет с тобой вести дела, то ты даже не узнаешь об этом. — уверенно сказал Нимхэ — Раньше умрёшь. —добавил он со злобной усмешкой.
На горизонте появилась бледно серая точка. Пока Джомни собирал свои вещи, точка успела подойти к субмарине, и превратиться в солидного размера рыбацкий сейнер. На палубу вышли матросы и начали выносить сварочные аппараты, плазменные резаки и много ящиков с разнообразнейшим инструментом. Гидравлические насосы завыли и порты ракетных шахт открылись. Нимхэ ходил между ними кругами и подгонял матросов, а Джомни стоял на палубе в своей потёртой одежде и со своим старым, латаным рюкзаком. Нимхэ подошел к Джомни и с улыбкой глядя на экипаж сейнера громко поприветствовал одного из азиатов в запачканном рабочем комбинезоне.
— Ну как сегодня улов, капитан Вэй?
Капитан приподнял свою оранжевую каску, и ухмыльнулся Нимхэ. Он был в необычайно бодром расположении духа, он взялся за кран балку и как пират на абордаж перескочил на борт матери Гидры.
— Да мелочь всякая попадается. В основном. — саркастично заметил капитан и посмотрел на корму сейнера.
Лебёдки завыли и стали затаскивать на борт сети. Среди рыбы и прочих водорослей там лежали здоровенные металлические цилиндры. Оператор крана покрутил рычаги и стал выгружать контейнеры на палубу субмарины. Нимхэ жадно наблюдал за зрелищем, прикусив нижнюю губу. А капитан Вэй пристально посмотрел в глаза Джомни, приподнял каску и спросил:
— Это больно, да?
— Кому как. Я вот чуть не умер. — сказал Джомни и усмехнулся.
— О поверь, оно того стоит! — усмехнулся Нимхэ. — Не переживай, Джомни отправляется с тобой, и поможет тебе пообвыкнуться с твоим… М-м-м, как ты там его называл? Духом наставником?
Джомни только усмехнулся и повесил рюкзак на крючок спущенный ему с борта сейнера. Нимхэ поздоровался за руку с капитаном. Он обсудил технические детали противоспутниковых ракет, подозвал Джомни и спросил капитана:
— Этому парню нужны толковые документы, он направляется в Польшу, нужно чтобы всё прошло гладко.
— Доставим в лучшем виде! — бодренько ответил Вэй.
— Что, прям на сейнере? — усмехнулся Джомни.
— Нет. На сейнере тебя доставят в Шанхай, а оттуда, скоростным поездом... В пломбированном вагончике... — заулыбался Вэй.
Нимхэ рассмеялся. Не переставая смеяться он обнял Джомни пожелал ему удачи и сказал:
— Я надеюсь, что когда я встречу тебя снова, с тобой будет всё хорошо. — Он ещё сильнее обнял Джомни, потом взял его за плечи, пристально посмотрел ему в глаза и вкрадчиво проговорил — Тогда я смогу сказать тебе: "Рад, что ты не забыл меня, Джомни".
Сейнер ещё некоторое время помогал морякам заряжать ракеты в шахты. Джомни и Вэй смотрели на Нимхэ с борта сейнера, а тот бегал по палубе как ребёнок, но вдруг остановился возле одной из ракет. Он стёр водоросли с круглого контейнера и обомлел. Он отошел на шаг назад, ехидно покосился на Вэя и громко сказал:
— Ай да Джиао! Ай да подмостила!
Нимхэ подошёл к контейнеру и обнял его.
— Вот это я понимаю подарочек! Настоящая, мужицкая, суровая, гигиеническая губная помада!
На контейнере чёрным шрифтом красовалась надпись "Oriflame".
Глава 29 Через Варшаву в Лондон.
Время в самолёте летело незаметно. По началу пейзажи за окном впечатляли, но за несколько часов успели надоесть и Джомни взял тетрадь и электронную книгу. Когда Джомни пролетал над полуостровом Крым, он уже разобрался в основах польского языка, и написал в своей тетради довольно увесистый эльфийско-польский разговорник.
Джомни жалел что с ним не было его духа наставника, перед которым он мог бы покрасоваться. Благодаря его сосредоточенности, занудности и дотошности, Джомни сходил с трапа не столько уставшим от многочасового полёта, сколько от бесконечных шипящих, которыми славится польский язык. Джомни вошел в огромное, стилизованное под вокзал Кингс-Кросс кирпичное здание и протянул свой паспорт таможеннику.