— Эй, что это за подросток? — возмутился Нимхэ — Где адвокат которого я просила?
Но полицейские не ответили. Они лишь усмехнулись, радуясь беспомощности врага короны, и закрыли за ней дверь. Джомни усмехнулся и свернул из газеты нечто похожее на ракету. Он стал изображать полёт издавая дурашливые звуки. Он знал что в переговороной они не могли говорить откровенно. Хотя конфиденциальность была гарантирована законом, но увы. Их врагом был источник законов — король.
Джомни сделал несколько тычков бумажной ракетой в небо и сказал:
— Пыщь, Пыщь, Пыщь! — кривляляся он глядя Нимхэ в глаза. Но Нимхэ никак не понимал его намёков — Как ты думаешь, что это такое? — Сказал он и показал бумажную ракету Нимхэ.
Нимхэ ничего не ответил. Он пристально смотрел на него скрывая недоумение холоднокровием.
— Это помада. — Сказал Джомни. — Суровая, мужицкая, гигиеническая губная помада. — добавил он, и изобразил накрашивание губ бумажной ракетой как помадой.
Джомни ещё несколько раз повторил свой клоунский жест, но Нимхэ не реагировал. Джомни продолжал отчаянно дурачиться, аж пока не заметил едва заметную реакцию Нимхэ. Его веки на мгновение дёрнулись, и он скривившись спросил:
— Тебе что, восемь лет? — строго спросил Нимхэ.
— А что, я слишком молод для “нашего” дела? — спросил Джомни выделив интонацией слово “нашего”
— Маловат, — сказал Нимхэ и расслабленно отвернулся, горько усмехнувшись.
— Похоже три года.
— Всего три? — раздосадованно возмутился Джомни.
— Может подождём пока я подрасту? — тревожно поинтересовался Джомни.
— Нет времени ждать пока ты вырастешь! — Рявкнул Нимхэ и ударил наручниками о стол с такой силой, что цепь треснула.
Нимхэ покосился на скрытую камеру, и сплёл пальцы так, чтобы разорванные наручники не попали в объектив.
— Я хочу попатсть к своему возлюбленному как можно скорее! — крикнул Нимхэ на этот раз заметно переигрывая. — Ты вообще способен это сделать?
— Увы нет. По закону - без шансов. Я всё прецеденты проверил. — Я делаю только то что скажут.
Нимхэ ничего не ответил. Он ещё раз покосился на сломанные наручники, стукнул ими о стол и отрицательно покачал головой.
— Хорошо. — усмехнулся Джомни — Я могу попытаться отправить тебя разве что в зоопарк.
Нимхэ посмотрел на него с интересом, но ничего не сказал.
— Ты ведь женщина? — продолжал дурачиться Джомни — У тебя там в животике есть ребёнок?
— Погоди, — удивлённо приподнял брови Нимхэ — У меня он там был ещё до рождения эльфийки! Но разве… — недоуменно прищурил глаза эльф.
— Есть ещё варианты. — деловито заметил Джомни — ты можешь позвать “других” адвокатов, и они тебя отсюда вытащат.
Нимхэ думал около минуты. Он несколько раз усмехался, но потом слегка воодушевился и серьёзно сказал:
— Нет. Мне нужны именно твои методы. Я хочу всё по закону.
Джомни понял, дело оказалось ещё более сложным и трудоемким, чем казалось ему на первый взгляд. Нимхэ усмехнулся и спросил:
— Может я тебя просто поцелую, и ты как в сказке узнаешь всё что нужно?
— Нет. Нельзя нам целоваться. По закону я даже смотреть на тебя дольше пятнадцати секунд не имею права.
— Да ну? — игриво усмехнулся Нимхэ, он облизнул пальцы и слюной пригладил прядь своих волос — Посмотри какая у меня причёска! Это специальный тюремный эльфийский лак для волос! Дай я хотя бы газету почитаю!
— Тебе нельзя, Нимхэ! — возмутился Джомни..
Но Нимхэ не слушал, он схватил газету, и не успел её даже развернуть, как в комнату переговоров влетели полицейские и отобрав его газету, скрутили почти не сопротивляющегося Нимхэ. газета упала на пол, и тут же была подобрана Джомни. Законное общение с адвокатом было окончено.
Если Джомни и Нимхэ правильно поняли друг друга, то это были была плохие новости. Если слова про восемь лет означали восемь оставшихъся противоспутниковых ракет, а три года означали три сбитых, то оставалось ещё как минимум три. Джомни вспомнил последнее общение с Нимхэ. Он вспомнил как Нимхэ разбирал апельсиновую кожуру, и играл с ней.
Но почему такой герметизм? Почему Нимхэ просто не сказал, что вся спутниковая группировка должна насчитывать минимум двадцать спутников, как вершин на правильном пятиугольном додекаэдре? А может он и сам в этом был не уверен, а моторика рук просто отразила то, что было у него на уме ещё до того как он сам это осознал?