Джомни ничего не оставалось, он угрожал. И должен был сдержать слово, иначе от его репутации не осталось бы камня на камне. Он усмехнулся, забавно поболтал руками, глянул на шамана, и нанёс точный неожиданный хлёсткий удар в челюсть Камэ, повалив его на пол. Каме на долго лишился возможности внятно говорить.
— Война так война. — сказал Камэ вставая с пола.
— Не тебе объявлять войну! — крикнул отец — Это вождям решать! И не шаманам!
Джомни вспомнил Хайди. Ему хотелось бежать за ней со всех ног, может он и не знал где она, но боль в его сердце была такая, будто он самого себя зарезал, несколько раз. Но он не мог. Никакой жест, никакой поступок никакая храбрость ничто не смогло бы вернуть эти проклятые богами пятнадцать злосчастных минут.
— Ты не можешь просто так объявить войну, из-за трусливого сынишки. — сказал отцу шаман.
— Да что ты, жалкий папуас можешь знать о храбрости? — громко закричал Джомни — Вы все, ни черта о ней не знаете, сидите тут, как мухи на гиппопотаме, и делите дерьмо копеечное! Вырядились все! Вожди! Шаманы! Воины, с древнющим огнестрелом! Ваш кремний грязнее чем рот торговки, из тантала, не то что космические корабли, сувениры делать брезгуют, вы ничерта не делаете, только разбазариваете сырьё! — Кричал Джомни, и кидал стулья в стены.
— Я всегда любил наши традиции, они красивы, они прекрасны, но грош цена будет вашим традициям когда сюда прилетит один самолёт! Один! А у них таких самолётов тысячи! Ты-ся-чи! Много тысяч! — прокричал Джомни и в ярости рассек руку о стол.
— Маска целебная, валяется в твоей обосранной хижине! А когда маме нужно было операцию на голове делать, куда её повезли? Куда? А я вам скажу куда! Подальше отсюда! Туда где есть томограф, есть микроскоп, есть… Где всё есть! — Джомни в ярости пнул древнюю маску так, что она вылетела в окно, разбив стекло, и оставила на полу лишь маленький осколок.
— Ты изгнан Джомни. — строго сказал отец — До рассвета ты должен покинуть наш город.
— Ещё раньше!
Глава 2 Совсем другое дело.
Ближе к полуночи Джомни уже собрал свои сбережения и самые необходимые вещи. Он сидел на своём участке и смотрел на недостроенный дом, которому уже не суждено достроиться. Он раздал строительный материал соседям за символическую плату и зашивал несколько мелких золотых монет в лацканы скромного пиджака, умело орудуя тонкой иглой. Вещи были собраны. Пожитки отданы за бесценок, а его лук он просил передать старшему брату. Запах бензина доносился из его дома. Джомни намочил тряпку в бензине поджег ее и швырнул канистру в оконный проём.
Черная южная ночь озарилась пламенем. Высокие языки поднялись повыше и поглотили всё то, что не удалось продать.
— Я же сказал покинуть город. — вдруг послышался сзади голос отца.
— Я у себя на участке. Формально он за городом. — ответил Джомни не оборачиваясь.
— Сядь, посиди со мной. — сказал отец, снял со своих плеч накидку из леопардовой шкуры и кряхтя и вздыхая постелил ее на пыльную землю.
— Аллах спит. — прошептал он и достал из-за пазухи здоровенную бутыль финской водки, на горлышке которой неуклюже болталась грубая алюминиевая кружка.
Несколько минут они сидели молча. Джомни смотрел на догорающее прошлое, а его отец смотрел на него, и пытался заглянуть в будущее. Благо, крепкая, высшего качества огненная вода позволяла увидеть и не такое.
— Красиво горит! Если бы знал что ты затеял, привез бы тебе ещё бензина. — сказал отец и хрипло рассмеялся. — Я в тебе ни секунды не сомневался. Ты бы ни за что не остался тут, в этих убогих окраинах. Ты же Абера, по легенде, в тебе течёт кровь самой царицы Савской! — гордо сказал отец и ещё немного посмеялся.
— Я сжёг не только дом. Сегодня я спалил всё к чертям! — сказал Джомни, сделал большой глоток горячительной и сильно поморщился.
— Ой, я вас умоляю, напхал шаману? Дал в рыло наглому ублюдку? Не смешите мою накидку! Если надо, я легко мог бы всё это замять.
— Правда? — с надеждой посмотрел на отца Джомни.
— Да. Вождь я или не вождь в конце концов! — воскликнул отец и холодная капля горячительного упала на бедро Джомни. — Правда с маской будет посложнее, древняя реликвия, как ни как. Мубэ передают её по наследству от шамана к шаману больше трёх сотен лет, во время ритуала передачи, маску купают в крови шамана, она впитала в себя десятки шаманских душ. Но твою вину немного смягчает то что именно Хайди бросила её на пол, а не ты.