— Теперь ты больше чем Джонни, Джомни. — Мы с тобой круче чем третий и четвёртый человек на луне.
— Как первый и второй? — беззвучно прошептал Джомни.
Доктор посмеялся и сказал:
— Дары Нимхэ, Джомни, у тебя теперь мозговой файервол, а у меня, хэх, потом расскажу. — сказал Доктор и потрепал свои далеко не чёрные волосы. — Ты пережил несколько клинических смертей подряд. Но это было необходимо. Необходимо для того, чтобы вирус смог просканировать твои синапсы, и адаптироваться к ним.
— Пускай засунет свои подарки себе в … — Джомни потребовал повернуть его голову обратно к стене, но доктор погладил его по щеке и Джомни ощутил приятное покалывание в том месте, где по его смутной памяти когда-то давно была его щека.
Доктор растянул рот в улыбке и на его похудевшем лице появились очень знакомые ямочки:
— Ты ведь сам просил духов о том, над чем я работал более восьми лет. И твои духи дали тебе это. Оно уже у тебя в голове. Тебе осталось его только осмыслить.
— Он теперь стоит между тобой, и твоим телом. Не пугайся его. Он даст тебе то, что ты просил. И уйдёт. — Сказал доктор, ещё пару раз похлопал его по щеке и тяжело вздыхая, оставил Джомни приходить в себя.
Глава 15 Тайна Нимхэ.
Несколько дней Джомни восстанавливал контроль над своим телом. Ноги и руки слушались его безупречно, глаза видели яснее и точнее чем раньше, а отдохнувшее во время бесконечных реанимаций сердце, стучало как часы. Но слух и аппетит никак не хотели приходить в норму.
Джомни вполне уже мог бы приступать к работе, но слух постоянно пропадал. Он пропускал отдельные слова, и выполнение команд в таком состоянии было невозможно, нечего и говорить про работу со звуковыми локаторами. Джомни лёг на постель, и во что бы то ни стало вознамерился отоспаться, твердо уверившись, что когда он проснется, то будет как огурчик.
Но как только он начал засыпать, что-то ударило его несколько раз, как будто воздушная яма в самолёте. Джомни изо всех сил зажмурил глаза и старался перебороть очередные трипы, но как только он начал засыпать, в его голове прозвучал юношеский голос, одновременно знакомый и незнакомый.
— Имя.— сказал он.
— Опять эти дурацкие глюки! — раздосадованно сказал Джомни и повернулся на другой бок, раздраженно накрывшись одеялом.
— Имя. — повторил голос.
— Та дайте мне спокойно поспать! — рассерженно процедил сквозь зубы Джомни.
— Имя? — продолжал голос.
— Джомни! Джомни меня зовут. А теперь оставь меня в покое.
— Джомни. — проговорил голос. — Джомни. Джомни-Джомни. Джомни Абэба. — проговорил голос на разные интонации.
Джомни почувствовал доброту в этом голосе. Он как будто засыпал в компании своих старших братьев, которых он одновременно побаивался, но и мог на них положится. Голос ещё несколько раз поздоровался с Джомни, но так что было непонятно, был это сон, был это реальный человек, или просто звуки прокрученные в памяти. Джомни заснул, и провёл ещё несколько часов, восстанавливая силы. Он хорошо спал, но сон постепенно становился всё менее крепким, и когда Джомни уже почти открыл глаза и был готов проснуться голос вновь пробудил его.
— Проснись Джомни. — ласково сказал голос.
— Вот только шизофрении мне и не хватало. Сначала утонул на пароме, потом меня чуть не зарезали, теперь это! — возмущался Джомни раздраженно разводя руками.
Джомни посмеялся, присел на кровать и обхватил лицо руками.
— Проваливай из моей височной доли, и из зоны Брока и зоны Вернике тоже! — сказал Джомни и растерянно опустил руки.
— Здравствуй Джомни. — Ехидно произнёс голос.
Интонация голоса казалась очень знакомой. Он не часто её слышал но запомнил очень хорошо. Доброжелательное ехидство и нежная подколка звучала так, как будто его только что разыграли, и вот вот выскочат из-за двери и радостно рассмеются.
— Кто ты? — растерянно спросил Джомни. — Почему я помню то, чего никогда не учил?
— Я твой проводник, Джомни. Джомни-шпиомни. — сказал голос с неизменной добротой.
— Нимхэ?
— Называй меня как хочешь. — Сказал голос и посмеялся смехом Нимхэ. — Подойди к зеркалу, нам нужно поговорить.
Джомни отложил одеяло в сторону, и, пытаясь прийти в себя, стал смотреть на свои руки. Яркая вспышка блеснула перед глазами, и он увидел каждую косточку, каждую жилку и сухожилие, каждый кровеносный сосудик, каждое нервное окончание в своих руках. Все они были ему в новинку, но он знал каждое их мудрёное название на нескольких языках, включая латынь.