— Я изгнал тебя не навсегда. Ты сможешь вернуться, если принесешь в племя богатство превосходящее всё богатство племени, или когда я умру. Мне семьдесят четыре. Красивее чем сейчас я уже точно не стану. Так что смотри на меня сейчас. — сказал отец, расправил плечи, втянул свой большой живот и рассмеялся.
— А теперь я тебе скажу то, для чего даже я возможно недостаточно взрослый. — сказал отец тихим серьезным голосом и уставился на догорающую головню. — Наши рудники потихоньку иссякают. Их хватит на пять или семь десятилетий. И чем меньше ресурсов они будут приносить, тем злее будут наши горожане, вплоть до перманентного кровопролития. Абэба храбрые люди. Я мог бы отправить всё племя в поход за ресурсами, но я, отправляю туда только тебя. Если ты и правда так талантлив, как все считают, то мне жаль тех, кто станет у тебя на пути. А если нет, то ты останешься вдали от кровавых разборок, подлых низостей и интриг. Может станешь основателем нового племени. Только это секрет.
Джомни несколько раз глубоко вдохнул. Мысленно он уже грабил торговые караваны, взрывал банковские сейфы и угрожал богатеям взрывчаткой. Его чёрные брови выпрямились. Мендалевидные глаза обрамлённые кофейного цвета веками с прямыми ресницами смотрели на воображаемую карту с тайниками добытых в бою сокровищ. Округлые юношеские щёки, слегка украшенные чёрными волосками готовились похудеть, и сделать его лицо более подходящим для сурового образа жизни вольного мужчины.
— Я ещё кое что тебе принёс. — сказал отец и начал рыться в складках просторной одежды.
— Мне наверное хватит огненной воды на сегодня. — сказал Джомни.
Отец долго хихикал и наконец достал из кармана обломок маски. Он взял его в руку как карандаш и стал чертить на земле длинную последовательность из латинских букв и арабских цифр.
— Твои братья скинулись, и накопили немного денег тебе в дорогу. Поздравляю! Если ты запомнишь эту проклятую криптографию то станешь вполне себе состоятельным человеком. Это номер обезличенного счета в банке Африки. Не зря же я воевал за содружество, в конце концов!
Джомни уставился на цифры и начал вниматеьно подбирать ассоциации, чтобы понадёжнее упаковать их в своей памяти. Отец тяжело встал на ноги и подошёл к головне, которая испускала маленькие язычки пламени. и подозвал сына. Он взял маленький ножик и надрезал свою руку, налил на обломок маски свою кровь и сказал Джомни сделать то же самое.
— До рассвета, ты считаешься членом нашего племени. И духи обязаны тебе помогать. И если ты что-нибудь у них попросишь, то они будут связаны договором, и будут обязаны тебе и после рассвета. Подумай внимательно.
Джомни налил своей крови на обломок маски, и долго стоял глядя на землю через густую сизую дымку испускаемую костром.
— Я хочу овладеть самой сложной и опасной наукой. Я хочу стать врачом. — громко сказал Джомни, и капнул в огонь кровью с обломка древней маски.
Несколько капель опустились на раскалённые угольки и с шипением превратились в дымку, которая смешалась с остальным дымом и унеслась в посветлевшее предвосходное небо.
Отец передал Джомни его рюкзак и строго нахмурившись сказал:
— В Африке нечего ловить. Здесь все рудники на исходе. Отправляйся в Евразию, там умеют не только раскапывать рудники, но и создавать новые. Не бойся белых людей. Они сильны только вместе, но любой из них по отдельности, тебе и в подмётки не годится. Берегись Закона, он очень опасен, старайся не гневить его. — сказал отец и добавил — Раньше времени.
— Отправляйся в Александрию, а оттуда на север, к британцам, они самые пронырливые, у них много, много знаний. — сказал отец брезгливо прищурившись — Можно похитить. — добавил он с ехидством.
Джомни взял рюкзак, и в последний раз взглянул на родную землю.
— Тебе пора, сынок. — грустно сказал отец, глядя на первые лучи солнца.
— Мне пора, отец. — сказал Джомни, и улыбнулся хищно сверкнув глазами.
Глава 3 Mobilis in periculo.
Паром неспешно манил волны своей кормой. Они выстраивались клином и, робко но настойчиво, следовали за ним как дельфины за сейнером. Джомни кутался в свой пиджак от свежего морского ветерка, и чтобы скоротать время, облокотился на релинг и пытался отделить жиденькие перистые облачка от густого табачного дыма, в изобилии испускаемого индийскими матросами из своих ноздрей светло шоколадового свойства.
Улыбчивая темнокожая девочка-стюардесса, увлекаемая тележкой, уверенно ступала по зыбкой серой палубе и неумолимо предлагала пассажирам горько-горячий турецкий кофе. Видя беззащитность жаркого охотника перед едва прохладным по её мнению ветерком, она вне очереди подала Джомни густой и горячий напиток, запредельно фонивший изотопами перца и частицами бэта-корицы.