Джомни формально улыбнулся, и осторожно взял картонный стакан доверху наполненный едким чёрным лакомством. Придерживая лацкан пиджака второй рукой, испуганно взглянул на тонкую хлопковую рубашку, которая сдерживала земную атмосферу от жара этой прожженной морячки. Джомни ожидал увидеть в её глазах тёплую приветливость, которую привык видеть в девушках родного края, но в них была лишь жажда поскорее попасть в шторм и ухватиться за штурвал обеими руками.
Джомни совсем позабыл о холоде. Он осторожно обхватил картонный стаканчик руками и стал впитывать главный ингредиент хорошего кофе - тепло. Лишь только напиток приблизился к температуре пригодной для употребления и Джомни уже хотел попробовать его на вкус, паром сильно качнуло на странной волне.
Палуба застонала, пассажиры отстояли свое равновесие и с ужасом и интересом стали смотреть по левому борту. Голос рулевого тревожно затараторил на ломанном индийско-английском, и Джомни почувствовал своими ногами как по палубе пробежала волна от сильного удара о что-то твёрдое. Перед маленьким паромом, морская пучина выплюнула в воздух огромное черное чудовище, с плавниками, с заклёпками, с гулким ревом.
Чудовище приводнилось, сильная волна еще раз ударила паром, и наконец стихла. Призывать пассажиров к спокойствию не имело смысла, спокойная погода сама по себе снижала риск паники, а неожиданность была не такой уж и неожиданной.
В двадцать втором веке политический океан был достаточно свободным местом, и даже мелкие транспортники вполне могли за себя постоять. Для того чтобы быть опасным пиратом, нужно было завладеть как минимум линкором, водоизмещением под сотню тысяч тонн, но встретить такой в море было скорее жутким везением чем трагедией, и мелкими судами такие хищники не интересовались. Паром прыснул черным дымом из труб, и обречённо залебезил в сторону подлодки. По мере приближения к лодке рубка возвышалась над паромом, сверкая чёрной лоснящейся от солёной воды краской, лодка раскрыла люки и на палубу вышли вооруженные моряки в бежевой тропической форме, зенитная турель гордо взглянула в небо, индусы вывесили кранцы и опустили обшарпанный трап на палубу грозного судна.
Всех пассажиров вызвали на палубу, опрятно подстриженные моряки, сверкая кокардами на фуражках, стали брать образцы крови и проверять их какими-то диковинными приборами, похожими на запретный союз дозиметра и кофеварки с лампочками. Джомни никогда не видел таких, поэтому протянул руку для укола одноразовой стеклянной иголочкой скорее из любопытства чем из прочих побуждений.
Одетый с иголочки моряк взял руку Джомни и чистыми руками с аккуратно остриженными ногтями стал набирать на своём приборе какой-то мудрёный шифр. Затем установил свежую иглу в датчик прибора и едва ощутимо кольнул руку Джомни.
— Эфиопия? — спросил моряк дружелюбным голосом.
— Да — с гордостью ответил Джомни.
Моряк набрал еще один шифр на квадратных кнопочках. Прибор засвистел как маленький плазменный резак, сверкнул лампочкой и отразил на экранчике сложную круговую диаграмму. Затем моряк нажал ещё несколько клавиш, достал образец крови из прибора и передал его другому моряку, который бегом понес его на борт подводной лодки. Моряк приподнял прибор и сделал фото лица Джомни, вежливо попросил оставаться на месте и принялся собирать образцы у других пассажиров.
Через некоторое время вернулся второй моряк и тихо шепнул на ухо первому:
— Нимхэ хочет на них взглянуть. — сказал он и побежал дальше.
На палубу парома вбежала ещё дюжина крепких вооруженных моряков. Всех пассажиров увели с палубы в каюты, а потом вывели около пятнадцати человек самых разных этносов, это были взрослые люди и одна темнокожая девочка подросток, с тонкими губами и очень черной кожей. Индийские матросы вынесли на палубу рюкзак Джомни, и протянули его владельцу, с таким видом, будто именно он призвал чудовище из морских глубин.
Через некоторое время все арестанты стояли мрачной шеренгой на палубе подводной лодки. Люк рубки открылся и на палубу гордо шагнул капитан. Он прогулялся вдоль ряда пленников, достал из кармана платок, нервно обтёр свой лоб с тревогой уставившись на люк в рубке. Все пленники и вооруженные моряки невольно посмотрели туда же.
Люк со звонким стуком распахнулся и на палубу шагнула высокая стройная белая женщина. Она была одета в травянисто-зеленый парчовый кафтан расшитый серебром и бриллиантами. На ногах были странные азиатского вида сандалии, а на голове была небольшая шляпа с подвернутым с одной стороны полем. Длинные прямые светлые волосы как будто управляли ветром, сдерживая его, и не давая разгоняться слишком сильно, чтобы не сорвать шляпу кремового цвета.