— Слово фараона! Внимание и повиновение!
— Боги также на моей стороне! — вскричал фараон. — Могут ли они сказать нет, если я толкую их священную волю!
Офицеры армии снова громко закричали:
— Слово фараона! Внимание и повиновение!
— Всем кто противиться фараону я выкажу свою немилость! — продолжал Эвиб-Ра. — Здесь вы уже можете видеть тела предателей, что злоумышляли на своего фараона. Это бывший части моего отца Птахотеп, который в своем дерзком безумии осмелимся предлагать нам новый вид власти, где не фараон, а он лично станет править государством! Больше того, он виновен в смерти моего отца!
— Виновен? — номарх Буто посмотрел на фараона.
— Да. Он виновен в отравлении Аменемхета III!
— Он? — снова заговорил номарх Буто. — Но может ли человек причинить вред богу? Ведь чати Птахотеп был человеком, а фараон был богом! Люди не страшны богам! Разве не так?
Эвиб-Ра усмехнулся.
— Ты хитришь номарх. Тебе известно не хуже меня, что фараоны смертны! И фараона можно отравить или убить, как и простого человека! И у этого мертвого ныне изменника были сообщники! И они здесь во дворце! Жрец Амона-Ра!
Верховный жрец Амона-Ра дрожа от страха вынужден был выйти вперед.
— Я весь внимание к слову и воле моего повелителя, фараона Верхнего и Нижнего Египта, Эвиб-Ра, сына Солнечного бога и повелителя Кемета.
— Сам бог Амон-Ра подиктовал мне решение! И отныне мы ставим нового номарха в город Гелиополь! Им станет Исар! А полк Птаха, которым он руководил, достанется его брату, также храброму офицеру нашей армии! В гелиопольском священном храме Ра поддержат это решение!
Все взоры устремились в этот момент на Тутхотепа, наследного номарха Гелиополя, которого фараон только что отстранил от власти, что в течение нескольких поколений предавалась в их семье по наследству.
Тот вспыхнул, и смело посмотрел в сторону трона.
— В твоем взгляде читается недовольство? — громко спросил фараон.
В зале установилась полная тишина.
— Мои предки правили в Гелиополе и мой род там знаменит. А кто такой этот Исар, что фараон уверен в том, что его примут жители нома?
— Исар мой верный слуга. А фараон в Египте единственный податель благ. Он может поднимать и может опускать своих подданных. Долг подданного повиноваться фараону. На этом стоит Египет! Разве нет?
Фараон осмотрел всех присутствующих. Он прочел на лицах разные чувства. Была здесь и преданность и вера в него, была скрытая ненависть, был и страх. И последнего было больше всего.
— Я вижу, что вы сомневаетесь в словах и мудрости своего фараона? — вскричал Эвиб-Ра. — Пусть же тогда бог Амон-Ра скажет свое слово! Я обращаюсь к богу Солнца!
Фараон посмотрел на большую статую Амона и простер к нему руки. Он поднялся с трона и прокричал:
— Бог! Скажи свое слово! Фараон Верхнего и Нижнего Египта вопрошает тебя!
В зале установилась полная тишина. Все ждали, что будет дальше, затаив дыхание! Несколько минут ничего не происходило. Но затем статуя покачнулась на пьедестале. Все показалось, что из каменной могучей груди Амона послышался стон.
Задрожал даже сам верховный жрец Амона. Казалось, что он знает все секреты статуи бога, но и для него это было новостью.
— Бог недоволен, — пронесся шепот по залу.
— Амон высказал свое недовольство.
Жрец Амона посмотрел на Эвиб-Ра и простонал:
— Остановись владыка!
— Остановиться мне? — молодой фараон понял что поддержки у жрецов ему не найти и оглянулся на своих верных офицеров. — Что скажете вы?
— Будет то, что сказал фараон! — закричал Усер. — Фараон наш бог! И он нам приказал!
После этого все военные закричали:
— Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!
— Спасибо вам, верное мое войско! — поблагодарил их Эвиб-Ра. — Я верю, что с вами мы сокрушим всех врагов!
— Пусть нас ведет фараон-воин! — прокричал Аха.
— Пусть ведет!
— Мы перережем глотки всем, кто сомневается! — прорычал Неши. — Слово и воля фараона!
— Внимание и повиновение!
— Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!
Тени в лабиринте.Эвиб-Ра снова оказался в совершенно иной келье. На этот раз это было помещение для бога Монту — священного быка войны. Статуя этого бога высилась на своем пьедестале. Это был человек с могучей грудью и широкими плечами воина, с головой сокола, увенчанной солнечным диском.
— Что скажешь, мой принц? Сомнения относительности верности твоего курса еще не возникли в твоей голове?
— Не могу сказать точно, жрец. Но…